С приходом осени на сад роз будто пролилось золото: растения впитали желтизну, местами смущенно краснея, местами вспыхивая апельсиновыми оттенками. Многие виды роз уже отцвели, редкие одинокие бутоны стали жалкими призраками ушедшего лета. Но не сдавались розы породы "Рин". Прибывшие с чудесного края - Энеиды, - смелые и раскованные красавицы, чьи лепестки напоминают кровавые капли, оросившие первый снег. Шипы их острее лезвий, и нередко хозяйки используют их в качестве игл. Стебли же всегда тянутся высоко к солнцу, даже зимой их крепкие головки пробьются сквозь сугробы, глядя на путников единственным лунным глазом, окроплённым винными пятнами.

В эту пору года Хельга, в отличие от погибших цветов, распустилась. Ещё летом была без кровинки в лице, тощая мышь, а сейчас вся румяная, аппетитная, как только что высунутая из печи булка - свежая, манящая и тёплая.

Меняла платья одно за другим, самые роскошные ткани, самые дорогие украшения, а пошивка от лучших портных Сандры. И Король ходил подле неё - весь светился от счастья в обществе леди Ричворд. Будто помолодел лет на пять, и седина, и лысина на макушке почти не портили счастливый лик правителя.

Семейство Либерти было в шагу от абсолютной благодати. Его Величество Клаус Олигьери стал ещё теплее к ним и преподнёс скромный дар, расширив территорию графства. Ольберт Кид сиял от восторга, управляя теперь и новыми частями владения Атавиуса. Казалось, что в жизни Либерти наступила белая полоса.

Однако нечто никому неизвестное слегка омрачало леди Хельгу. Анндем разглядел сомнение и печаль в её глазах. Что-то тревожило душу его тёти, но счастливые члены семьи, казалось, не замечали этого, пока почти каждый день озарялся хорошей вестью.

Анндем не говорил с ней об этом. Тётя не очень любила беседовать с племянниками и, если делала это, то разговор обычно не заходил дальше светских тем.

Анндем не заметил, что в последнюю неделю она ещё больше переменилась. Мальчик не хотел вновь обращать внимание и замечать детали, его не касающиеся, ставшие новыми играми взрослых. Даже его азарт к подслушиванию семейных советов угас.

Он играл с сестрой, вместе они разыгрывали слуг, устраивали маленькие и большие шалости во дворце, получали за это добрую трёпку, но не останавливались. Так текли деньки восьмилетней девочки и девятилетнего мальчика из графской семьи, и их всё устраивало.

Привычная колея остановилась в тот день, когда они с Эриэл только проснулись. Вообще-то у них были раздельные покои, но Анндема правила не останавливали: ночью он сбежал к сестре и остался у неё до самого утра. Видимо, их тётушка прознала об этом, когда обнаружила пустую спальню маленького лорда.

Она без стука отворила двери комнаты Эриэл и улыбнулась своей догадливости, увидев рыжего сорванца, разлёгшегося в нижней сорочке у камина, на тёплой шкуре белого медведя.

Анндем вскочил на ноги от такой внезапности и понял, что сейчас его отчитают. Хотя, это было бы странно, ведь тётя старалась избегать разборок в семье сестры, ругали Анн и Эриэл мать с отцом, а иногда и дядя, но сейчас последнего не было во дворце.

– Мне матушка велела навестить сестру, - стал придумывать ложь на ходу мальчик.
– Сказала, что Эриэл нездоровится и нужно принести ей тёплого молока.

Обман был жалким, Анндем сам это понял. Ведь, если бы всё было в самом деле так, Лили послала бы к Эриэл слугу, а не сына, да и не разрешила маленькому лорду идти в таком неопрятном виде после сна.

Анндем очень удивился, услышав ответ тёти:

– Да? Хорошо, - она кивнула так, будто поверила.

Мальчик поспешил ещё раз кивнуть. Эриэл тоже удивилась доверчивости леди Хельги, наблюдая за их с братом диалогом. Она не соизволила даже подняться с кровати, лениво зевая. Походила на сонливую кошку, готовую пролежать так целый день.

– Вам что-нибудь нужно?
– спросил у Хельги Анндем.

Женщина забегала глазами по комнате в напряженном молчании, рождая в голове свои трудные мысли, которые вскоре небрежно сорвались с уст:

– Отныне можешь звать меня своей матерью. Ты теперь мне сын.

Анндем всегда считал, что "отвисшая челюсть" - это забавная метафора из книги, преувеличенная выдумка авторов, однако сейчас на себе прочувствовал, что это такое.

07.05.1200 г.

Магнолия, столица Магнолия. Королевство Западная Альфа. Правитель: Эйф Биллеандр

Хельга

На плечах небрежно разметались рубиново-рыжие волосы, сплетённые пальцы туго сжались, морщинки залегли меж огненных бровей, а потный лоб напряженно нахмурился.

Она стояла на коленях у алтаря и громко молилась. Молилась так, как молятся осужденные в шаге от виселицы. Как молятся немощные старики, боящиеся кончины. Как молятся матери за детей, возлежащих на смертном одре.

– О эйф Биллеандр, Бог Богов, Господин Господ, прошу, услышь мои мольбы и убереги мою душу!
– она кричала без страха, что кто-то услышит. Дом был пуст. Холодная комната погружена в одиночество. Уединение четырёх стен разрушает лишь одна женщина, напуганная до смерти.