Мора Соэлем открыла блокнот, послюнявила карандаш и сделала несколько пометок.

— Я сказал что-то настолько важное? — удивился король.

— На мысль навели, — улыбнулась женщина.

— Хорошо, — кивнул Линнарт. — Благодаря детально проработанному плану нам удалось создать совершенно особенный кабинет министров — он состоит из жадных и глуповатых людей, не способных видеть дальше своей тарелки. Так нам казалось. Однако последние годы меня терзает одна мысль — пока мы играем ими, они играют нами. И, кажется, их действия более продуманны, чем наши.

Кивнув, Вальтер заметил:

— Но вместе с тем действия нашего противника — кто бы он ни был — носят хаотичный порядок. Когда мы копаемся в прошлом Алой Ночи — не встречаем сопротивления, а вот в каких-то мелочах — начинают умирать свидетели.

Откашлявшись, мора Соэлем негромко сказала:

— Значит, наш противник скрывает нечто более страшное, чем уничтожение сорока девяти родов.

— Серая Богиня не отзывается как раз одиннадцать лет, — негромко произнес Линнарт. — Перестала перед гибелью Гаррета. Но даже если кто-то совершил невозможное и убил Богиню — закон не предусматривает наказание за это. А если бы и предусматривал, то в наше время сменить внешность и исчезнуть — вопрос всего лишь сорока семи алдораннов. И потом, в Келестине два года назад прошел Отбор Невест. А как вам известно, Серая Богиня очень пристально наблюдает за Отборами. Я не только дал добро на такой же цирк у нас, я еще и настоял на этом — отличный шанс привлечь внимание Богини.

— И отвлечь внимание от нас, — прошелестел Роллис. — Вот только все пошло не так — мы оказались на виду.

— Не только на виду, — напомнил Вальтер, — мы еще и отхватили проблем. Я так и не нашел того, кто протащил на территорию КАМа дорфа.

— Настоящего? — ахнула мора Соэлем.

— Нет, плюшевого. Ну конечно настоящего! — разозлился Вальтер.

— Отдай мне, а? — взмолилась мора.

Линнарт спокойно потягивал вино — он знал, проще дать этим двоим выговориться, чем перебить.

— У меня целая академия активных идио… любознательных студентов, — закатил глаза Вальтер. — Ты правда думаешь, что я оставил эту тварь у себя?

— Жаль, — вздохнула мора Соэлем.

— Времена, когда я ради тебя мог перебить половину Серого Леса, давно прошли, — бросил Вальтер. — Простите, ваше величество, кажется, мы отвлеклись.

— А мы — развлеклись, — хмыкнул Роллис. — Я предлагаю вновь потрясти верховного жреца. Он, в конце концов, был выбран не Богиней, а жреческим советом.

— Но выбранный Богиней верховный жрец умер погиб одиннадцать лет назад. А его преемник, осененный милостью Богини, скончался семь лет назад. Слишком долго и сложно для того, кто хотел занять место верховного жреца, — напомнил Линнарт.

В кабинете повисла тишина. Члены малого Совета потягивали разбавленное вино, грызли сухарики и мучительно размышляли над уже привычным вопросом «Кто виноват?». Вопрос «Что делать?» перед Советом не стоял никогда — работы было столько, что порой приходилось привлекать помощников.

— Почему ты не ввел в Совет Гилмора? — спросил Вальтер. — У Роллиса все же связаны руки.

— Потому что, — ответил Линнарт, и этот ответ всех устроил.

— Что произошло сегодня? — понятливый Роллис перевел тему. — Агенты мне уже доложили, но в этот раз их отчеты больше похожи на сплетни. Ты правда обещал казнить каждого пятого?

— А каждого второго лишить самого ценного, — хмыкнул Линнарт. — Каюсь, было. Хотя, как мне казалось, слышат меня только каменные стены.

Мора Соэлем жестами показала, что во дворце уши есть у стен, пола и колонн. По крайней мере, Линнарт предпочел думать, что последний жест означает именно колонну, а не кое-что иное. Все же Рилка временами была слишком образным собеседником.

— Сегодня я получил письмо. — Линнарт положил перед собой руки. — На письме, помимо испорченного герба отправителя, был также оттиск печати Департамента Безопасности. То есть, письмо прошло проверку. Я торопился, вскрыл на ходу. И прямо в лицо получил заряд пыльцы ансфрэи.

Малый Совет разделился на две части — первая преисполнилась ужасом, а вторая осознала всю глубину собственной необразованности. И тогда мора Соэлем взяла слово:

— Любовные зелья делятся на несколько десятков классов и сотни подклассов. Серьезно, это самое распространенное явление. Больше только ядов. Люди в принципе заинтересованы в двух вещах — как убить и как влюбить. Но целители любовные зелья делят проще — на два типа. Смешанные травяные и настои на пыльце ансфрэи. Со следующего месяца выйдет закон, по которому за хранение, применение и распространение ансфрэи будут отправлять в каменоломни.

— Верно, — кивнул король. — Ансфрэя не дает человеку ни единого шанса — полное порабощение.

— Но вы?.. — осторожно спросил Вальтер.

— После того как в абсолютно безопасной, внутренней части дворца отец подцепил Черную Порчу — я ношу бесчисленное количество амулетов. Мне удалось найти безопасное место, так что очищение организма произошло почти без эксцессов.

— Почти?

— Это не относится к теме. У кого какие мысли?

Совет загудел как пчелиный рой. Предположения высказывались одно другого красноречивей. Мора Соэлем что-то записывала, Вальтер искоса за ней наблюдал, а Роллис наблюдал сразу за всеми. Минут через десять гомон начал стихать.