В Парадном королевском кабинете воцарилась хрустальная тишина. Маргарет стиснула рукоять ножа так, что побелели пальцы. Опека рода над последней представительницей — это, фактически, смерть. Она будет есть, пить, гулять под присмотром и рожать детей. Не менее четырех, ведь два должны будут остаться в роду, а два — достаться отцам. Этот старый, замшелый закон применялся тогда, когда магам и не-магам было запрещено создавать семьи. И старые рода с загнивающей кровью совершали воистину чудовищные поступки, чтобы остановить вырождение и не разбавить кровь.

— Закон действует и по сей день, — продолжал вещать король, — но увы, он прямо запрещает опеку над единственным представителем чужого рода. А это значит, что двум благородным родам придется искать другой выход. Своей волей я отказываю дерру Адд-Сантийскому в передаче опеки над Маргарет Саддэн. Вы свидетельствовали — род Саддэн имеет собственный ритуальный клинок, и его лезвие приняло кровь своей хозяйки. Мэдчен Саддэн позвольте преподнести вам пояс.

Линнарт вышел вперед, принял из рук Вальтера простой кожаный пояс и спустился к Маргарет. Собственноручно затянув пояс на тонкой талии своей Избранницы, он звучно произнес:

— Отныне вы — глава рода Саддэн, мэдчен Саддэн. И ваш второй сын унаследует фамилию вашего отца.

— Ваше величество, я прошу вас об аудиенции, — подрагивающим голос произнесла мора Адд-Сантийская и, видя, что король не спешит удовлетворить ее просьбу, добавила: — Вы лишили наш род последней надежды!

В голосе моры Тасны было столько боли, что Маргарет стало ее жаль. Но сможет ли она родить троих сыновей? Она ведь хотела посмотреть на Келестин, найти свое место в жизни. А маленьких магов не скинешь на нянек, да и одного за другим родить не получится — для колдуний есть ряд строгих ограничений. Иначе мать может потерять дар или родить неодаренного ребенка.

— Вы уверены, мора Адд-Сантийская? — учтиво спросил король. — Если да, то прошу вас следовать за мной и дерром Вальтером. Мэдчен Саддэн, извольте проследовать за нами — вам тоже стоит присутствовать.

Окончательно потерявшаяся, Маргарет присела в глубоком реверансе и последовала за ректором. Она старательно удерживала на лице выражение безмятежного спокойствия и легкого, почти неуловимого удивления. Примерно с таким же выражением лица она слушала жалобы пострадавших от ее проклятий — вначале вы обижаете меня, потом с вами случайно что-то происходит.

В личный кабинет Линнарт никого вести не стал. Для беседы была подготовлена одна из гостиных дворца. А именно — Янтарная.

— Прошу, присаживайтесь, — король указал на удобные креслица, стоящие полукругом.

— Мы кого-то ждем? — дерр Вальтер кивнул на два пустующих кресла, и ему тут же ответил король:

— Ошибка слуг, но ведь мы не будем отвлекаться, верно?

Маргарет прищурилась, эти два интригана явно кого-то ждали. Да, ректор почти не появлялся в академии, да, она видела его всего ничего. И нет, дерр Вальтер не из тех, кто будет пересчитывать мебель, соотносить ее с числом гостей и этикетом деловых встреч. А значит, на кресла они указали специально. Но зачем?!

— Дерр Адд-Сантийский, подтверждаете ли вы слова своей супруги? Маргарет Саддэн — единственная надежда вашего рода? Без нее род будет прерван? — спокойный, почти равнодушный тон Линнарта не вязался с его властным, давящим взглядом.

— Ваше величество, разве мог я вам солгать? Опека над Маргарет была нам необходима только потому, что без нее мы обречены умереть последними, — со сдержанной грустью произнес дерр Адд-Сантийский. — Вы могли заметить, что мы почти не посещаем балы и приемы — нечему радоваться, понимая, что род уже мертв. Мы стары и не способны воспроизвести на свет ребенка. Прошу вас, умоляю, позвольте нашему роду взять опеку над мэдчен Саддэн. Мы принесем клятву, что род Саддэн получит наследника, он не прервется. Более того, мы с супругой приложим все силы к тому, чтобы мальчик вырос достойным членом общества!

«Превратим внучку в вечно рожающую, истощенную магичку и даже детей воспитывать не дадим, — перевела для себя Маргарет. — А хорошо, что мама научила меня той самой, убийственной боевой дорожке».

— Как король, как глава рода, более того, как последний в своем роду… — Линнарт выдержал паузу. — Я не могу вас понять.

Ректор Вальтер повел рукой, и с пустых кресел слетели чары. Там оказалась девушка, совсем молодая, худая до невозможности и с огромным животом. На соседнем с ней кресле сидел мальчик лет восьми.

— Вы знаете, кто эти люди? — Линнарт в упор смотрел на дерра Адд-Сантийского.

Благородный дерр побелел как мел. Мора Тасна попыталась красиво стечь в обморок, но ректор привел ее в сознание одним движением руки.

— Скажите, милое дитя, как вас зовут?

— Тария, мой король, — тихо произнесла девушка.

— Откуда вы?

— Из предместий Царлота. Мой отец держал гостиницу.

— Что это за мальчик? — продолжал спрашивать король.

— Мой сын. Я… у меня нет мужа. Я влюбилась, и, — она развела руками, — как-то так вышло. Отец выгнал меня из дома.