Ого! А я даже не ожидала такого количества романтических признаний. Прям герой женского романа, ни убавить, ни прибавить. Я улыбнулась теперь открыто, злорадно:

– Сколько у тебя было братьев и сестер, сын генерала Линкера?

– А, так вы дошли до этой темы? Я все ждал, когда же это случится, но не думал, что ты так отреагируешь. Информация не слишком секретная, сама понимаешь. А ты знаешь мое настоящее имя, так что это был просто вопрос времени.

– Сколько, Тай?

– Двенадцать. Выжил я один. Моя мать была перевертышем.

– И что же, результат генетических экспериментов, ты считаешь себя достойным продолжателем дела отца?

– Конечно!
– он и злился, и сдерживал себя.

– То есть тебе по душе все зверства, которые творит твой народ?!
– я не могла поверить. Или втайне надеялась, что он скажет другое.

Но он вдруг расслабился и сел, заняв крайнее место в ряду. Смотрел теперь в стол.

– Сару творят зверства. А тебе не приходило в голову, что у них не было другого выбора? Никогда не было! Знаешь, где я рос, Дая Джисс? В космолете. Как и все дети сару. Нам не было места ни на одной из планет, потому что все пригодные для жизни заселены людьми. Миллионы, миллиарды людей - везде. Как бактерии. Дальше Освоенной Территории идут планеты без атмосферы, а еще дальше - если хоть один боевой космолет смог бы преодолеть такие расстояния - живут остатки дерьяков. Люди, вы помните дерьяков? А мы хорошо помним. И мы нужны им меньше, чем вам.

Я воскликнула:

– Даже если ты в чем-то прав, это не служит оправданием для такой жестокости!

– Служит. Потому что это самая настоящая ненависть, Дая. К людям, которые как зараза. К оборотням, которые продались вашему Закону, забыв о нас. Вы создали нас! Вы! А когда мои предки помогли победить в войне, вы отрезали нас, как опухоль, и выбросили. А мы, к несчастью для человечества, выжили. И мы отвоевали себе право на жизнь. Как когда-то отвоевали право на вашу - и вы оказались недостойны.

В дверь аудитории ворвался охранник:

– Курсант Джисс, вы здесь? Там... полиция! Что вы делаете?

Я не отвела мини-бластер от горла. Попросила только позвать их сюда. Полицейских было много - я в вызове очень подробно расписала, насколько опасен преступник. Ну, хоть в этом не подвели. Сразу пара десятков человек взяли Тая на прицел. Да, наверное, его не смогут убить сразу, но точно убьют, если двинется.

Тай это тоже понимал, потому и не шевелился. Или все-таки его сдерживал только один бластер - тот, который держала я. Сказал сухо:

– Ладно, чего ты хочешь?

– Признания, конечно. Из тюремного квадрата тебе будет сложно продолжать. И назови всех своих подельников!

Глаза у него оставались серыми, а значит, утверждать, что он наполовину сару - бессмысленно. Полицейским вообще ничего объяснять не надо. Главное, чтобы они поместили его в изоляцию до прилета командора Кири. А там уже начнется совсем другой разговор.

– В тюремном квадрате я даже не смогу разорвать связь. Нужна лаборатория...

– Рада знать! Приснись мне обязательно, когда я буду спать в объятиях Эрка!

Один из офицеров не выдержал:

– Что вы несете?! Курсант, зачем вы держите оружие? В вашем сообщении был указан преступник с чистосердечным признанием!

Я не ответила. Только улыбнулась и вжала дуло еще сильнее. Но уже знала, что план сработал. Он, наверное, просто физически не мог вынести моей смерти. Сам выкопал себе эту яму, я лишь слегка подтолкнула. Он поднял руки вверх и сказал слишком спокойно - меня бы обрадовала паника в его голосе, но и так сойдет:

– Я, Мик Тогг, легальный перевертыш, признаюсь, что организовал торговую точку в Неополисе по продаже диодов.

– Каких еще диодов?
– переспросил державший планшет для показаний офицер.

– Аналог запрещенных психотропов. Признаюсь, что мои подчиненные распространяли их, помимо прочего, на территории военно-полицейской академии номер один. Записывайте адрес. Все там, вы сможете их арестовать.

Офицер подошел к нему и протянул планшет:

– Поставьте здесь свой отпечаток. А теперь руки за спину. Уже этого хватит лет на двадцать, но после анализа действия этих диодов срок может возрасти.

Я не отвела бластер, пока на него надевали наручники - на руки и ноги, усиленные, под давлением. И он будет под прицелом, пока не окажется в камере. Обычные меры безопасности при задержании оборотней.

Один из офицеров хлопнул меня по плечу и пообещал, что это обязательно отметят в моем личном деле, хотя мое поведение, мягко говоря, ему не совсем понятно. Для первокурсника - отличная галочка. Они уже выходили из аудитории, когда я наконец-то отвела онемевшую руку, а место, куда вдавливалось дуло, невыносимо заныло. Или это в груди заныло? Какой-то невообразимой тоской. Наверное, я тоже ощущала каплю его эмоций - все еще остатки реакции. Тай нравился мне, иногда до безумия нравился, но я гордилась собой, ведь все сделала правильно. К тому же удалось не допустить огласки - она точно не нужна. Как не нужна паника среди курсантов или еще больше страха перед сару. Я гордилась собой, но мешком осела на пол, пытаясь собраться с мыслями.