– О, нет!

Метнулась к проходной, прошла весь путь до кассы заново и устало прислонилась к стене. Сумки не было, а значит и ста рублей, и паспорта, и мобильника, и пропуска, и ключей от дома. Скорее всего, все это забыто в машине. Что-то там еще было, в сумке. Кажется, карточка медицинского страхования, которую Маша забыла вынуть после поликлиники и таскала за собой уже два месяца. Оформляла медицинскую книжку в очередной раз...

Это было "последней каплей горя", и бедняжка не справилась с набежавшими слезами.

Начало этого дня

Бывают же дни, когда неприятности валятся одна за другой, только голову подставляй! С Машей Колосовой это случалось чаще, чем с обыкновенным, среднестатистическим человеком. Вот и сегодня уже с утра началось. Даром, что тридцать первое декабря и завтра Новый год. Проснувшись утром, Маша раздвинула нежные бежевые занавески и увидела через стекло, что балконный коврик покрыт девственно-белым снегом, а на нем - две аккуратные темные кучки. Это проделки соседской кошки. Балконы разделены узенькой стенкой, а железные перила общие для двух квартир, так что этой злодейке ничего не стоит перебраться к соседям, то есть, к Маше.

Открывать балконную дверь - потом не закроешь. К тому же занудная старая дева проклеила все щели специальной бумажной полоской, для тепла. Теперь придется ждать до весны и жить с чувством, что за окном ... Не успела она это осознать, как в дверь позвонили. Не ожидая от этого звонка ничего хорошего (с утра и так бесцеремонно!), Маша открыла дверь. Конечно, соседка снизу. Прямо с порога она выдала тираду:

– Я сделала ремонт, что же вы, издеваетесь? Потолок в ванной, угол на кухне, весь потолок в прихожей! Можете пойти и посмотреть!

– Зачем?
– искренне удивилась хозяйка.

– Нет уж, идите и посмотрите, если не верите!

– Я верю, только не понимаю, о чем вы?

Соседка на миг замолчала, потом продолжила еще более странно:

– Я - директор школы, депутат от Хамовников. Могу показать удостоверение. Прошу спуститься ко мне.

Наконец, Маша взмолилась:

– Объясните, что вы хотите от меня!

Соседка воззрилась на нее, как на юродивую.

– Деньги, конечно. Или ремонт.

Этот диалог двух глухих мог продолжаться бесконечно, но Колосова, прибегнув к наводящим вопросам, выяснила все же, что привело к ней эту даму. Протечка в потолке, дело житейское. Прекрасно зная, что не заливала соседей, она тем не менее вынесла даме все содержимое кошелька - полученную перед каникулами зарплату. Прощайте новые колготки к празднику и яблоко на ночь. Дама как-то испуганно посмотрела на Машу, потом на деньги и пробормотала:

– Спасибо, что пошли мне навстречу. Что поняли...

Она стала спускаться, озадаченно поглядывая на закрывающуюся дверь. Маша прошла в комнату и села на диван. Та-ак, ничего не говорить маме, иначе на целый год разговоров не оберешься. О том, как бестолкова ее дочь, как беззащитна перед жизнью. И когда же, наконец, найдется тот, кто защитит и поможет справиться с бытом? Никогда. Иначе давно бы уже нашелся. Ее дочери ведь не двадцать и даже не тридцать. Ископаемое чудовище.

А ведь и впрямь идиотка! Колосова переехала в этот дом недавно и залить точно никого не успела. Скорее всего, это дело рук предыдущих жильцов или кого-то сверху. Зачем же было отдавать жалованье, которого и так хватает, если с большой экономией, лишь на неделю? Но гнилая интеллигенция пугалась и органически не переносила всяких дрязг, а еще ей удавалось чудесным образом входить в положение страждущих и жалеть их. Ей-то что: детей нет, мать обеспечена. А у людей семьи, заботы, ремонты.... Стоит ли вступать в конфликт из-за каких-то жалких рублей?

Однако теперь не с чем будет встретить Новый год. Ей не привыкать, а вдруг кто-то придет? Толя, например. Хорошо еще она успела купить ему подарок: А. А. Блок в серии "Золотой том". Пустячок, а на целых пятьсот с лишним рублей книжечка потянула. Но Толя давно облизывался на этот том.

Да, придется звонить Милке и просить у нее взаймы. Не хочется, конечно, но не сидеть же в праздник за пустым столом. И без того все эти праздники - одна тоска... Обычно Маша в Новый год бежит из дома. Еще в день рождения и Восьмого марта. Под настроение припомнила, как в прошлом году ездила в санаторий накануне Нового года. В кои-то веки решила цивилизованно отдохнуть.

Подруга Милка, чтобы Маша не передумала, заказала путевку в подмосковный санаторий на три дня за полную стоимость. Всего-то нужно было три дня посидеть в тишине, вдали от города. Милка объяснила, как добраться до этой "Березовой рощи": Курский вокзал, электричка до Серпухова, потом автобус до Тарусы. Маша еще подумала: "Говорили, что близко, а тут езды не меньше чем на три часа!" Однако двинулась помолясь. Ехала чуть не целый день. Когда же дотащилась до места наконец (по лесу пришлось идти пешком, потому что опоздала на санаторный автобус), уже стемнело. Еще, как назло, был мороз градусов двадцать, а на незадачливой путешественнице демисезонное пальтишко с башлыком, рассчитанное на вечные городские оттепели.

И вот, задубевшая от холода, как в дебрях сибирской тайги, и наглотавшаяся свежего морозного воздуха, Маша ввалилась, наконец, в стеклянные двери административного корпуса санатория. Ей показалось, что она вернулась в восьмидесятые годы: исключительный советский дизайн присутственного места навеял ностальгические настроения. Однако администраторша за деревянной стойкой, женщина средних лет, быстро ее вернула к действительности. Подивясь на путевку и повертев ее в руках, Валя (так звали администратора) все же выдала ключи от номера. У Маши был вожделенный одноместный, но когда она поднялась на третий этаж и попыталась открыть комнату, дверь открылась сама. И это был не одноместный номер, к тому же уже обжитый какой-то грузной дамой с недовольным выражением лица. Пылая негодованием, Маша спустилась опять в фойе. Ее попросили подождать кого-то из начальства.