Акбалта со старцем Баем и сиротами Орозду-баатыра во главе с Жакыпом стали советоваться, как жить, куда кочевать, как сохранить уцелевший народ.

– Алооке-хан и Молто-хан опередили меня, – с сожалением сказал Акбалта. – Не успел я предупредить вас об их набеге. Мой народ тоже ими разбит врасплох. С уцелевшими нойгутами я бежал к вам.

– Как мы можем терпеть гнет жунгаров, калмыков и манжу, – огрызнулся Жамгырчы. – Тех, кто гнули спину перед нашими предками. Лучше смерть, чем такой позор. Давайте сражаться с ними до последнего.

– Лучше отдать то, что они будут требовать, – возразил Жакып. – Только так мы можем сохранить оставшийся народ от истребления.

– Прав Жамгырчы, – горячился Акбалта, сгорая от злости на врага, напавшего врасплох и заставившего вкусить горечь поражения, претерпеть грабеж и гибель соплеменников. – Я хотел плечом к плечу с вами пойти в бой. Поэтому бежал к вам. Нужно дать врагу достойный отпор!

– Дети мои, Жакып прав, – сказал старец Бай, брат Орозду-хана. – Наша главная задача – уберечь народ от полного уничтожения. Соберите выживших, видимо, нашедших укрытие в объятиях наших гор. Пусть люди наденут траурную одежду в знак примирения со своей судьбой. Пусть и женщины, и мужчины на головных уборах носят знаки траура. В этом случае враг не посмеет тронуть нас, почитая древние традиции кочевых народов.

Юноши во главе с Акбалтой вынуждены были слушаться мудрого Бая. Действительно, народ скрылся в горах, спасаясь от настигавшей смерти, прятался среди кустов, между хребтами, в пещерах. Следуя советам Бая, народ надел траурную одежду, головные уборы венчали знаки в виде повязок из черных, синих и красных полос тканей. Лазутчики врага, которые рыскали по земле кыргызов, собирая сведения об их действиях, немедленно донесли это до Алооке-хана и Молто-хана.

Довольные легкой победой над кыргызами, многочисленными трофеями, Алооке-хан и Молто-хан принялись переправлять награбленное, казну Орозду-баатыра, своему предводителю Эсенкану. С огромным количеством золотых и серебряных изделий, изумрудом, янтарем и многими другими драгоценными камнями. Набрался груз на караван из ста девяносто верблюдов. В сопровождение караванщикам для их охраны выделили из числа жайсанов-воинов восемьдесят вооруженных бойцов.

Для кыргызов во главе с Баем, Акбалтой и Жакыпом с братьями это событие стало последней каплей в чаше терпения. Горевшие желанием дать отпор врагу Акбалта и Жамгырчы уговорили Бая и Жакыпа на худой конец отбить свое добро, уничтожив весь караван.

В спешном порядке они собрали дружину из шестидесяти джигитов, способных и обученных к боевым действиям в любых сложных условиях. Вооружившись самыми лучшими мечами, копьями и луками с колчанами стрел, дружинники подобрали себе самых прытких коней из числа уцелевших после нападения неприятеля.

На заре, когда караван собрался в дальний путь, дружина внезапно напала на него, не оставляя никаких надежд на спасение и караванщикам, и охранникам – все они были зарезаны, кроме одного, который спрятался среди убитых, притворяясь мертвым.

Возвращенное добро было роздано кыргызам, каждому тютюну по одной горсти драгоценностей.

Один боец, который выжил, притворившись мертвым, прискакал в ставку Алооке-хана и сообщил, что караван подвергся нападению и уничтожен полностью. Груз, предназначенный для Эсенкана в качестве дара, схвачен и увезен нападавшими.

Такая невероятно плохая весть для Алооке стала как иголка, ранившая его в самое сердце. С яростью он вскочил со своего трона и что есть мочи закричал:

– Кто-о-о напал на караван!?

Такой наглости со стороны кого-либо он в жизни не испытывал. Под носом. Зная, что здесь лютует Алооке. Какая наглость!

– Т-т-таксыр, – боец попятился назад, лепеча и приседая на колени. – Мне показалось, что они кыргызы.

В правой руке Алооке блеснул кривой меч и отсек голову бойца. Она покатилась с открытым ртом и просящими милости глазами.

Алооке велел срочно собрать когорту гадалок и ясновидящих, которые сопровождали его во время походов, и приказалал узнать, кто напал на караван.

Через некоторое время старший когорты, старик с длинной бородой по имени Ран-Кудик промолвил:

– Мой хан! Боец твой правду сказал. Драгоценностями завладели сыновья Орозду-баатыра.

Кровожадный Алооке-хан еще более рассвирепел.

– Весь бурут будет высечен, – в глазах у него промелькнули горы трупов, охваченных пламенем. Войско его, как лавина, наступало на аул за аулом, вырезая жителей.

Бай подумал: «Так он в живых никого не оставит», – и решился на отчаянный шаг. Прискакал прямо к Алооке.

– Хан Алооке! Народу моему – пощады! Моя земля – теперь твоя! Мой кыргызский народ теперь твой народ! Только прошу не убивать! Жертву хочешь – вот моя голова! Прошу, не трогай людей!

Бай склонил голову перед Алооке-ханом и накинул на свою шею ремень. Алооке знал, что этот человек является братом кровного врага Орозду-баатыра. Значит, он заменяет сейчас Орозду-баатыра, стоит во главе кыргызов. Но что за чудеса, в жизни не встречал таких людей, которые отдавали свои головы на отсечение ради сохранения своего народа.