Вино пошло на отлично. Единственное, что меня мучило, и то недолго, возраст Верена. Все же он младше нас всех, а мы его споили. Но я решила позднее ввести сухой закон для всех - а то с такими новостями мы рискуем спиться.

Спать расползались кое-как, придерживаясь стен и собирая неуклюжими телами все углы. Лий довел меня до постели, укрыл одеялом и наколдовал стакан с водой - чтобы от жажды не умерла.

Уснула я быстро, но это скорее была пьяная дрема, сквозь которую доносились невнятные ругательства эльфа - он склонял меня по иномирной матушке и вопрошал, долго ли я буду рисковать собой. Я, кое-как открыв глаза и приподнявшись, внушительно ответила:

– Всегда!

И, упав обратно в постель, уснула крепким сном бесконечно довольного собой человека.

Больше всего меня поразила обыденность. После нашего демарша, после того как мы внаглую просидели весь день в своих апартаментах - нам никто ничего не сказал. Невесты игнорировали - им выгодно отсутствие соперницы, а вот отчего промолчали остальные, осталось загадкой.

Трое суток я провела как на иголках, тишина давила на нервы. Где-то по стране шатался легендарный некромант и, вполне возможно, вершил черную месть. Без меня. Нет, я не стремлюсь убивать людей, но проконтролировать, возможно, внести некий прогресс в лице тотального разъяснения термина «милосердие»... Плюс Кигнус явно не знаком с фразой «иногда надо прощать». Я сама этот дзен только-только начала постигать, но все же учить и давать советы проще, чем самой следовать своим словам.

– Я все больше переживаю за мастера, - вздохнула Кариса за завтраком и виновато посмотрела на меня.
– Плохие новости из Леса.

– Ракшас!..
– ахнула я.
– Рассказывай!

– В общем, у матери все сложилось лучшим образом, - Кариса начала издалека.
– Я тогда воспользовалась твоей идеей, с шантажом. Так что мать удалось выгородить. Она же и вовсе красиво вывернулась - сообщила благородному совету, что, родив и воспитав такую меня, сошедшуюся с человеком, она ощущает невероятный стыд и удаляется к центру Леса.

– А чего она сразу туда не ушла?
– нахмурился Верен.

– Причина нужна, веская, - вместо Карисы пояснил Лий.
– Это не только повинность, но и большая честь. Иногда туда уходят те, кто в противном случае наложит на себя руки.

– Да, матери удалось устроить все таким образом, что она жить не может, зная, что ее дочь - я. Она писала мне, просила прощения, - Кариса пожала плечами, - но мы с Вьюгой решили, что не до обидок. Она в безопасности и счастлива. Встретиться нам вряд ли удастся, но это и неважно.

– Ри-ис, - протянула я, - ближе к некроманту.

– Я просто объясняю, откуда она знает.

– Прости, - я склонила голову, - просто ты жути нагоняешь.

– Да нет, в общем, оттуда, из центра Леса, на борьбу с нежитью отправили служителей и служительниц - помощь оказывать. И вот, говорят нежить прет так, будто ее кто-то манит. Я сразу подумала, ну сама понимаешь, на кого, - Кариса перешла на заговорщицкий шепот, - но по датам не сходится. Матушка письмо отправила неделю назад.

– Я хочу туда.
– Я зло сощурилась.
– Мне туда надо!

– Я бы с ума сошел, попади ты туда, - от двери раздался невероятно усталый голос.
– Вы стали беспечны, господа студенты - ни сигналки, ни замка. Вот я вами займ...

Договорить он не смог - мы, не сговариваясь, подлетели к Роуэну и повисли у него на шее. Точнее, мы с Карисой и Вереном, Лий просто скромно обнял декана сзади, а вот Вьюге пришлось хватать и удерживать всю нашу кучку.

– Спасибо, что живой, - всхлипнула я.

– Нам о многом нужно поговорить, любовь моя, - шепнул он в ответ.
– Я виноват.

– Нужно, значит поговорим, - улыбнулась я сквозь слезы.
– Необратима только смерть.

– Не всегда, - в сторону бросила Кариса и подмигнула нам.
– А что, давайте пить вино и ничего не делать?

– Та-ак, - угрожающе протянул Рой и стряхнул нас с себя.
– Совсем распустились? Где ваши отчеты?

Он сделал замысловатый пасс рукой, и моя замызганная тетрадка прилетела ему прямо в руки.

– Рысь!
– Он со стоном прикрыл глаза.
– Четыре рецепта яда, порнографические картинки и стих, тоже, гм, порнография.

– У меня хоть что-то написано, - возмутилась я.
– Картинки - наша с вами гипотетическая свадьба. Стих тоже для вас. Я скучала и очень переживала.

– Я рад, что ваше переживание не выплеснулось в окружающий мир. Признаюсь - мне было страшно возвращаться. Слишком часто мне снились руины дворца и одинокие, голодные придворные, уныло бродящие в развалинах.

– Мы, между прочим, такую защиту в парке забабахали, - обиделся Вьюга.
– Еще головой поработаем - и точно никто ни единого лепестка не сорвет.