Разве нет?

Дом следующей жертвы располагался на Базарной улице, совсем рядом с Торговой площадью – так называемым «центром города для бедных». Площадь в буквальном смысле была торговой, с самогo утра там надрывали глотки продавцы, кудахтали куры, мычали коровы, визжали свиньи и скромно лежали свежие овощи на прилавках.

Я там появлялся редко – зачем, если я питаюсь в дешевых трактирах? А вот госпожа Одди заглядывала частенько и по вечерам любила поворчать на задранные до небес цены, невоспитанных продавцов и мелких воришек,которых на таком хлебном месте всегда водилось в доcтатке.

Нужный дом располагался буквально в двух шагах – унылое, давно не крашеное здание, один взгляд на которое навевал беспросветную тоску. Зато он был построен из камня, а не простого дерева. И даже в два этажа. Забор вокруг него недавно подновили, немногочисленные деревья в крохотном саду явно подстригли,да и занавески на окнах висели чистенькие. Так что не исключено, что в доме недавно сменились жильцы и просто не успели привести его в порядок.

А ещё возле ограды я заметил знакомую фигуру заместителя начальника городской стражи,который отпустил штатный экипаж буквально за миг до нашего приезда и вот-вот собирался войти в дом.

– Опять вы?
– устало спросил он, увидев нас и повременив с визитом к хозяевам.
– Bсе трупы в свой «холодильник» собираете? Может, я воoбще отзову людей, что бы они не делали вашу работу?

– Было бы неплохо, - хмуро бросил Йен, выбираясь из брички. Дождавшись,когда из второго экипажа высадится остальная команда, так же хмуро кивнул им и скомандовал: – Рэйш, отправляйся в сад – осмотри тело. Родерик, ты с ним – оглядишь все и занесешь в протокол. Барни – за мной. Мы пока займемся родителями. Гуго, Вит… вы – как обычно. Bсе, разошлись .

н дернул плечом и, едва не толкув Лардо, прошел в дом. Мог бы , правда, этого и не делать – начальнику вообще необязательно самому везде присутствовать . Но Йен есть Йен. И он пока не избавился от некоторых заблуждений юности. Поэтому мы с парнями понимающе переглянулись и, молча разведя руками, разошлись куда послали.

– Я с вами, - вздохнул Лардо, увязавшись за мной и Гуном.
– Заодно, так сказать, введу в курс дела – родители, как ты понимаешь, сперва обратились к нам…

– Что прoизошло? – осведомился я , проходя на задний двор и распахивая ведущую в сад калитку.

– Несчастный случай… да-да, очередной! И не надо на меня смотреть с таким скепсисом! Девочка просто играла в саду, забралась на дерево, но не удержалась и…

Я чуть не спoткнулся, увидев место преступления: раскидистую яблоню, окруженную невысоким забором из коротких, мне по пояс, заостренных кольев. Прислоненные к ним ящики, позволяющие без проблем забраться на ствол даже ребенку. Поломанные ветки, на которых дозревалo несколько зеленых яблок. И совсем еще маленькое тельце, обвисшее на импровизированом заборе и проткнутое насквозь аж в двух местах.

Глядя на медленно развевающееся платьице, на котором расплывались кровавые пятна, беспорядочно спутавшиеся золотистые волосы, перехваченные на лбу ярко-красной лентой, и остекленевшие глаза на кукольном личике, мне впервые за последние десять лет захотелось выпить .

– Когда?
– тoлько и спросил я, изучив труп.

Лардо принялся нервно теребить свой ус.

– Примерно свечу назад. Родители услышали крик, выбежали из дома , а она уже висит… девочку звали Лори. Ей было восемь. оворят, колья сняли со старого забора неделю назад: решили сделать новую ограду. Выбросить сразу не решились – думали, может, где пригодятся. А она просто играла. День-другой-третий… отец сам помогал их вкапывать… говорил, загородку для собаки сделает. Они ее раньше в доме держали , а тут кто-то повадился яблоки воровать, вот он и решил: пусть какое-то время псина поживет на улице. А теперь у него ни собаки, ни дочки, ни, похоже, яблони больше не будет… с корнями выкорчует, лишь бы никогда не вспоминать. Эх, не зря говорят, что у Фола скверные шутки. Я раньше как-то не верил. А сейчас…

Он яростно почесал кончик носа, на который злорадно плюхнулась холодная капля с прохудившихся небес,и встряхнулся.

– Ладно. Работай, Рэйш. Если опять скажешь,что дело – ваше,то я сразу сворачиваюсь и не порчу своим людям сон. Если же нет…

Я одернул сбившийся на одну сторону плащ и пошел убедиться, что, в отличие от счастливчиков из городской стражи, у меня сегодня будет тревожная ночь. Хорошо, если без видений и шепота. Все-таки три смерти подряд – это слишком. Но тут даже духов выпускать не надо, что бы понять, что никаких следов мы не найдем.

На мой призыв Тьма отозвалась мгновенно, будто только и дала, пока я открою ей душу. Лениво колыхаясь, сомкнулась вокруг черным капканом, жадно лизнула кожу, заставив ее похолодеть. Зашептала на ухо сотнями разных голосов. бняла, запустив ледяные когти под одеду. А потом неохотно схлынула, оставив после себя едкий привкус горечи и непроницаемую для обычного света пленку на глазах. Сквозь которую я совершенно отчетливо увидел горящую на лбу девочки и знакомую до боли печать.