При его словах я испускаю тяжелый вздох, вздрогнув всем телом. Едва не падаю на пол, испуганно отшатываясь назад от короля и чувствуя, как сзади мои плечи схватывает мускулистый стражник.

— Вы о той, которую король Людовик 15 искал всю свою жизнь, чтобы отомстить лишь за один вечер? — спрашивает Мария Антуанетта учтиво. На её лице всё ещё сияет эта напускная, лживая улыбка, из-за которой мне прямо сейчас хочется свернуть ей шею и даже не выпить ни одной капли её крови, к которой я в этот же момент начинаю испытывать огромную ненависть.

— О да, дорогая. Она выглядит точно так же как и та особа, что когда-то явилась на бал в честь его дня рождения без приглашения, а затем отказала ему в предложении быть его фавориткой, — при этих его слова слова подозрительно и заговорчески блестят. Я пытаюсь попятиться назад, но упираюсь в грудь стражника, что теперь крепко сжимает не плечи, а запястья. Пытаюсь вырваться, не используя вампирских сил, но ничего не выходит. — И я исполню последнюю волю моего дражайшего дедушки, — он хватает меня за локоть, ведя в соседнюю комнату. Мария Антуанетта следует за нами, как и стражники с Барри и Кларой. Те шокировано оглядываются вокруг, словно бы ища путь к спасению.

Сбежать-то мы сбежим, а вот вовремя смыться из этого времени не получится. Надо искать пути мирного отхождения.

— Видишь ли, дорогая, у моего деда были давние счёты с тобой, — меня усаживают на пол рядом с камином, где горит огонь. Треск пусть и слегка успокаивает меня, но я всё же не расслабляюсь, даже когда стражник на секунду отпускает меня, а затем со всей силы бьёт ногой мне в живот.

Я подавляю крик боли, падая на бок. Они маньяки? Любят избивать вечных девушек? Почему я не удивлена?

Может, я сплю?

Но эти мысли рассеиваются, когда я слышу следующие реплики Людовика:

— Доставайте древний мушкет, — говорит он уверенно и с неким удовольствием в голосе. Я чуть приоткрываю глаза, снова пытаясь сесть. Но тут прямо передо мной останавливается Мария Антуанетта, чуть приседая.

— И сколько же королю пришлось искать тебя, чтобы уже спустя столько лет после его смерти ты сама появилась рядом с дверями дворца в толпе неверных крестьян? — она проводит рукой по моей щеке, надавливая на ту ногтями. — И всё же я слышала истории о тебе от его сына. Король так помешался на таинственной особе, что захотел устроить ей самую страшную казнь, узнав её слабости.

— Ты — монстр, — цежу сквозь зубы, когда она поднимается на ноги, с презрением глядя на меня сверху. Барри и Клара молча и испуганно наблюдают за нами, находясь в крепкой хватке стражи.

— Неужели здесь монстр я, а не ты? Кем же, если не тобой, овладела тёмная сторона? — изумляется она. Хитро усмехается, давя мне на больное. Я затыкаюсь, чуть отлазя назад. Она снова щурится, словно пытаясь пригляделся ко мне.

И вот сюда входит один из свиты, неся в руках длинную резную коробку из дерева. Когда король жадно выхватывает её из рук прислуги и быстро открывает, я замечаю, что внутри она оббита бархатом.

И вот он вытаскивает оружие, проверяя патроны. Замечает мой пристальный взгляд и по-сумасшедшему улыбается, говоря:

— Пули сделаны с добавлением серебра, пепла рябины и вербены. Дедушка сам приказал сделать их по такому принципу. За все эти года они были проверены на парочке вампиров, что порой вычислял мой отец среди прислуги. Такую нечисть, как ты, могут и убить с первого раза раз и навсегда, — направляет ружьё на меня, а затем я слышу выстрел и чувствую резкую боль в правой ноге. Сжимаю зубы, дабы не закричать, что есть мощи. Лишь одинокая предательская слеза боли скатывается по щеке.

— Людовик, давай ещё её помучаем? — предлагает Мария Антуанетта, хищно улыбаясь. — Чтобы почтить память твоего великого дедушки, — говорит она.

***

Последующие три часа я провожу перед ними, валяясь на полу и изнемогая от боли. Всё это время они внимательно наблюдают за мной. А только из-за короткого взгляда в их сторону я получаю ещё одну пулю в ту же ногу. Только она попадает чуть ниже колена, в икру. И в этот раз я оглушительно кричу, прикрыв глаза.

Слышу, как крестьяне начинают ломится во дворец. Людовик вздрагивает, а затем влаственно покидает комнату со словами, что ему надо поговорить с подчинёнными. С ним удаляется большая часть стражи и в итоге в комнате кроме меня остаются два стража, держащие Клару и Барри, и Мария Антуанетта, что так и держит в руках мушкет.

И вот она, снова ухмыляясь, направляет оружие прямо на меня, в сторону моего сердца. Меня охватывает неописуемая ярость. Всем телом я трясусь скорее от злобы, нежели от боли.

Да как она посмела?!

И я не выдерживаю — в ту же секунду хватаю кочергу, что торчит из камина. Вскакиваю на ноги, противясь боли, что настигает меня полностью. Королева лишь улыбается мне, самодовольно спрашивая:

— Ты ничего не сможешь сделать, ведь теперь ты бессильна, — и вот тогда я не выдерживаю её насмешек. Я в ту же секунду оказываюсь перед ней и насквозь протыкаю её раскалённой кочергой. Та испуганно вскрикивает скорее от шока, нежели от боли, а затем валится на пол, тяжело хватая ртом воздух.