Старый доктор довольно неожиданно закончил чаепитие: перевернул чашку вверх дном на блюдце.

— У вас заварка хорошая — много танина. По его разводам можно гадать, как на кофейной гуще. Или как по полету птиц. Кстати, мой прадед по курам гадал. И именно он положил начало нашей лекарской династии — окончил в Серпухове ускоренные фельдшерские курсы. А потом — марш-марш на войну.

— С фашистами? — уточнила Мила, хотя куда больше ее волновали всякие гадания или того почище — колдовство.

— Нет, были и другие войны, о которых куры знали всю подноготную. Например, Первая мировая.

— Вы шутите, наверно! — сказала Наташа, с интересом рассматривая разводы на стенках своей чашки. — Это не в Родниках, а в Риме гадали по птицам. Если птицы как-то не так летали, римляне на войну вообще не ходили. К тому же куры не летают!

— Ну-ну, не летают… Попробуй сбросить эту птицу с высоты, и увидишь. Просто домашние куры ленивые.

— И что вашему прадедушке предсказали ленивые куры? Он их что, с крыши сбрасывал? — спросила Мила, корчившая рожицы своему отражению в самоваре.

— Зачем с крыши? И кто бы ему позволил!.. Нормальная курица после такого издевательства может стать ненормальной…

— И яйца перестанет нести! — подхватила Мила.

— Вот именно! Прадед был человеком малограмотным. Будь он царский оракул — он бы, может, революцию предсказал. А так… обыкновенный пророк в Родниках. Он ближе к вечеру приходил на чей-нибудь двор, ложился на землю перед курятником и смотрел, смотрел… Если у кого куры жили в доме, он ложился на пол в доме. Над ним смеялись, а между тем куры назвали ему все дворы в Родниках, куда после солдаты не вернулись с войны…

— А сам он вернулся?

— Как же он мог не вернуться! Тогда бы и меня тут с вами не было. И значит, письмо ваше прочесть было бы некому…

И тут же гадания были преданы забвению. Действительно — письмо! Срочное, загадочное письмо с Ланселотом!

— Вести вы получили хорошие. Вашу маму… Вас, стало быть, — пояснил Михаил Афанасьевич, обращаясь к Ольге, — приглашают поработать на выставке «Славянский акцент единой Европы»…

— Что еще за акцент? — полюбопытствовал Иван.

— Такого акцента нет! — уверенно сказала Наташа.

— Может, вы просто его не слышите, молодые люди? Во всяком случае, судя по письму, во Франции в сентябре-октябре планируются Дни славянской культуры. И в Эльзасе будут представлены традиционные народные ремесла. В Мюлузе — у них там Дом керамики. И вот столица Эльзаса, то бишь Страсбург, приглашает вас, Ольга, представлять гончарное искусство Руси. Ваять на глазах у публики, так сказать.

— Но почему меня? Откуда они вообще про меня знают? — недоумевала Ольга.

Михаил Афанасьевич пожал плечами.

— Наверное, в Культурном центре при посольстве Франции могут объяснить подробнее. Вот послушайте: «Там же Вы можете получить исчерпывающие ответы на любые вопросы, связанные с организацией и условиями Вашего пребывания во Франции. Просим Вас до 15 июля сообщить о принятом Вами решении».

— Ничего не понимаю! — воскликнула Ольга, покраснев от смущения. — Какое решение?! При чем тут я?!

— Пардон, тут я бессилен.

Михаил Афанасьевич встал, поблагодарил за хлеб-соль и спросил разрешения еще разок, на посошок, звякнуть в колокольчики.

Провожали его всем семейством. Старик дернул за веревочку, умиленно улыбаясь. Бог знает, что напомнили ему эти колокольчики. Наверное, что-то из времен его молодости. Может, какую-то историю, связанную с разбитым сердцем мадемуазель Мари из Дижона…

— Будь я помоложе, — на прощание сказал Михаил Афанасьевич, — да на вашем месте, мадам Рукавишникова, я бы навел для начала справки: какая погода обычно стоит в Страсбурге в октябре. Подобрал бы платья, юбки, наверно — ну, не знаю…

В наступивших сумерках все месте дошли до калитки. Старый доктор еще раз откланялся и поспешил домой.

— Вы забыли сказать, что нагадала чайная чашка! — крикнула ему вслед Мила.

Доктор приостановился.

— Кха-кха, маленькая фея… Моя чашка мне гадала, а твою в другой раз посмотрю.

— А вам что нагадала?

— Это секре-ет! — уже на ходу пропел доктор.

Девочки отстали от взрослых и шумно переговаривались, идя к дому по усыпанной мелким гравием дорожке. Мама едет работать в Европу! Класс!

На крыльце Иван обнял Ольгу за плечи, и она прижалась к нему.

— Иван… Я просто не знаю. Растерялась, как девчонка. Ну, откуда обо мне узнали в Страсбурге?!