— Я не поеду, — тихо сказал Кирилл.

— Что?

— Я не поеду! Что мне делать в Родниках? Опять с девчонками ссориться?

— А ты не ссорься. Хотя… Если твои сестрицы тоже не свободны от комплексов или, вроде этого тренера, опрометчиво их раздувают, тогда пусть не жалуются: они получают по заслугам. И пусть полной, так сказать, чашей упиваются праведным братским гневом!

Иван и сам уже чувствовал, что заговорился. Слова цеплялись одно за другое и все дальше уводили их разговор от чего-то главного и, в принципе, им всем троим понятного. Ивана спасло возвращение Николая Николаевича.

Он увидел, как сразу же подобрался сын. Кирилл явно был готов пойти на попятную, лишь бы не ехать сейчас в Родники.

Тренер предпочел говорить с ними наедине, и Кириллу пришлось удалиться. Далеко уходить он не стал, а уселся на скамейку неподалеку от столовой и стал ждать.

Взрослые вышли из корпуса только через полчаса. Увидев сына, Ольга тихо сказала мужу:

— Пусть он извинится, что ли…

— Он не станет извиняться, — возразил тот.

— Но почему? Он должен знать, что надо отвечать за свои поступки. И за слова, кстати, тоже.

— Не надо его ломать. Действительно, иногда лучше кусать сильных, как этот Дима Чернов удачно выразился. Хотя я лично всю жизнь старался избегать сильных. Их дружбы и ласки, ну и гнева, конечно, тоже. Не хотел нарываться, что ли. Не всегда это получалось, но я старался. Честно сказать, не знаю, насколько это правильно. Для меня-то, скорее, правильно, а другому подсказать не смогу.

Шедший чуть позади Рукавишниковых тренер нагнал их, и взрослые подошли к скамейке, где сидел Кирилл. Мальчик поднялся им навстречу. Николай Николаевич сказал всего пять слов:

— Идем. Обед. Тихий час. Тренировка.

Кирилл кивнул родителям и бегом пустился по дорожке, ведущей в спальный корпус, откуда ему предстояло возвращаться сюда же, в столовую, в строю фехтовальщиков. Не спеша последовал за ним и Николай Николаевич.

Рукавишниковы услышали от него немало прискорбного о своем сыне.

Он безобразно разболтан и ленив.

Не было утра, чтобы всем не пришлось ждать, когда Его Величество Рукавишников соизволит натянуть форму для утренней зарядки и выползти на улицу!

Постель Рукавишникова еще ни разу не была аккуратно застелена, даже во время его дежурства по этажу. Говорит: «Мое дело следить за порядком, а не наводить его, как белка в колесе».

Он хамит девочкам. Правда, только своим, фехтовальщицам, и только потому, что женское фехтование представляется ему несерьезным детским садом.

Он издевается над соперниками…

Тренер признался, что для своего возраста Кирилл получил неплохую подготовку, и сейчас он, пожалуй, лучший в группе в своей возрастной категории. Но очень скоро при таком отношении к тренировкам он потеряет все, что в него было вложено.

Да много всего было сказано. А главное — это Чернов! Среди спортсменов есть несколько очень развитых мальчишек, книжки обсуждают, фильмы — чего бы не подружиться с ними! Нет, надо было связаться с этим интернатским переростком, «самым отпетым из здешней публики», как уверенно выразился Николай Николаевич.

Рукавишниковы поняли, что тренер далеко не так решительно настроен на отчисление Кирилла, как это им показалось поначалу. Будь Кирилл неспособным к делу, разговора бы не было. Но давненько никто из фехтовальщиков Николая Николаевича не показывал хороших результатов на соревнованиях, и тренер, присматриваясь к манере ведения боя и цепкости Кирилла, решил, что на него можно сделать ставку. Пусть не ближайшей осенью, но уж весной — это точно.

— Гм, может, выдрать его разок-другой как Сидорову козу, — сказал Иван без тени улыбки. — Выдрать — и делу конец, станет как шелковый…

— Ну-у, этого нельзя! — Тренер удивленно взглянул на него. — Ни в коем случае. Мне боец нужен. Его только на помосте можно бить. И только шпагой, мастерством.

Старший Рукавишников довольно хмыкнул. Нормальный мужик, оказывается, этот Николай Николаевич!

Обсудив увиденное и услышанное, супруги решили, что Ольга на пару-тройку дней останется в «Волжанке». Она сделает все, чтобы «привести сына в чувство» и заодно нейтрализует влияние Чернова.

Рукавишниковы направились к административному корпусу. Предстояло договориться с директором «Волжанки».

Но ничего у них не вышло. Свободных мест в пансионате не оказалось.

— Все под завязку, очень удачный сезон, — сказала им Роза Яковлевна, администратор. — Правда, есть два номера люкс в коттеджике, но…

Она с сомнением оглядела Рукавишниковых, и им стало понятно, что она имеет в виду.