Поднялась, запрокинула голову, двинулась по кругу, покрутилась, и с приоткрытых губ сорвался стон. Наклонилась, и юбка из тонкого шелка непозволительно натянулась, вновь приоткрыв то, что не предназначено для нескромных взоров — ажурный край черных чулок и алые атласные подвязки.

Выпрямилась.

— Вот. Это. Да! — Надюшка тоже не осталась равнодушной.

Шаг по сцене, мягкий поворот, так, чтобы волосы взметнулись. Руки, как крылья птицы, и невольный вздох с влажных губ. Мерцающие блики на коже, когда топ улетел в толпу, оголившееся на долю секунды бедро, и лицо, невероятно красивое. Олька смогла сделать то, чего не получилось у меня. Она забылась, став частью музыки, растворившись в ней, подарив миру истинную себя, не ограниченную страхами и условностями. Она сейчас летала, не с нами, не здесь, в этом душном зале, а где-то там в своем придуманном мире, возможно, не одна. Мы дружно открыли рты, не в состоянии сказать что-либо.

— Ты молодец! — я выразила свое восхищение вернувшейся Ольке, которая пробилась к нам через строй разгоряченных поклонников.

— А то! — запыхавшись, отозвалась она. Шумно выпила, облизала губы и указала на Надюху: — Твоя очередь!

— Да я готова! Хоть сейчас на сцену выйду! — хорохорясь, выкрикнула Надин.

— Сцену? — рассмеялась Оля. — Сейчас не нужно! Но раз хочешь на сцену, то, — пауза для большего драматизма. — Твое задание — сняться в кино!

Настоящем!

— Эм-м… — протянула Надя и почему-то взглянула на меня. — Да, конечно!

Легко! — толкнула меня локтем. — Только вместе с Лизкой!

— Со мной? — получилось истерично.

— Да, — рьяно закивала Надюшка. — Ты же не выполнила свое задание! — И на самое ухо. — Соглашайся! Вместе мы сила! — и заговорщически. — Выигрыш поделим по-сестрински!

— Не думаю…

— Да-да! — шепот усилился. — Считай, это своим спасением! Всяко лучше, чем перепихнуться в туалете с малознакомым мужиком! Пусть и потрясающе сексуальным!

— Не…

— Соглашайся! Иначе не отстанут! — и убежденно. — У тебя же медальон есть волшебный, он нам и поможет!

— Ладно! — не иначе, как сдуру, я дала свое согласие.

— Окей! — хлопнула в ладоши Света. — Когда в Москву или Питер отправимся? — И объяснила. — В нашей глуши кино не снимают!

— Будут! — уверенно пообещала Надя, сжимая мою ладонь, и тише. — Медальон нам в помощь! Пожелай! — горящим взором посмотрела на меня.

— Ладно! — подняла левую руку, отдернула, но вернула. Трилистник не обжигал, и я проговорила. — Хочу, чтобы нас с Надькой позвали сниматься в кино! — и ей. — Довольна?

— Вполне! — она мечтательно улыбнулась и завопила. — Так выпьем же за хорошее кино!

Хоть мне и не хотелось, но пить пришлось. Делая глоток, видела, словно наяву, осуждающий взгляд незнакомца. Огляделась — чем черт не шутит, но черноволосого не заметила, от всей души желая ему провалиться в ад, ну или на худой конец мечтая, чтобы он отправился домой, переодеваться.

Полуденный зной заставил горожан сорваться на природу, отдохнуть на дачах и берегах рек и прудов. Мне поехать было некуда, точнее не на чем, машину пришлось продать в срочном порядке, Макс требовал. Начал с автомобиля, и я решила — пусть подавится! Квартиру отдавать без боя не собиралась — не на ту напал! Меня с детства и мама, и Ярослава так приучили — не сдаваться, сражаться до победы.

Что-то кольнуло в самое сердце, вынуждая замедлить шаг, вдохнуть. Это последний осколок разбитой мечты, который я все еще держала внутри себя.

— Приветик! — Надюша налетела внезапно, словно ураган, распугав стаю голубей, которую девочка лет семи-девяти подкармливала пузатыми семечками.

Птицы разлетелись, их кормилица, одарив нас недовольным взором, отошла, а Надин сморщила нос.

— Ф-ух! Ну, и жарища!

— Второе июля на дворе! Пора бы…

— Может, выпьем чего-нибудь прохладного?

— Мне все равно!

— Оу! Что за пессимистическое настроение! Радуйся, ты теперь свободная женщина, которой разрешено все и даже больше! — Надя взмахнула руками.

— Да! Сегодня мой паспорт украсил новый штамп! Поменять что ли? — глядя по сторонам, выдыхая.

Казалось, в знойном мареве плавится и плывет асфальт под ногами.

— Хочешь начать все с чистого листа? — подруга подхватила меня под руку.

Помотала головой. — По-моему напрасная трата денег. Ты же не меняла фамилию после свадьбы!

— Ярослава настояла, — я вспомнила прошлое лето.

— Умная была женщина, — кивнула Надюшка. — Как в воду глядела!

— Все возможно, — ответила тихо, потому как боль от того, что крестной больше нет с нами, еще мучила меня.

— Понимаю, — вздохнула Надин. Остановилась, взглянула на мое лицо, покусала губы в раздумьях и решилась. — А как твои «туалетные страхи?»

Я нарочито небрежно пожала плечами.

— Ты же не будешь утверждать, что черноволосый красавец мне приснился?