Нужно было срочно отвлечься, и я решила задуматься о чем-нибудь другом. На ум мгновенно пришли недавние слова Надин. За них я и уцепилась, как за спасительную соломинку.

— Надь, давай начистоту?.. — И вопросительно выгнула бровь.

— Спрашивай! — позволила она, присев на траву, придирчиво осматривая кроссовки. Те самые, что мы еще несколько дней назад захватили из дома, направляясь на съемку, чтобы не вернуться.

Я решила свои не надевать, уж больно непрезентабельно они выглядели и слишком о многом напоминали. Закинула обувку в кусты, эх, как бы можно было также запросто выкинуть свои проблемы!.. В топку все! Сейчас хочется узнать.

— Почему ты не боишься Джера? — взгляд на подругу, глаза в глаза, чтобы не отвертелась.

Надюша не стала хитрить:

— Потому что он смотрит на меня, как на свою собственность, словно купил новую игрушку! Да мы целовались… ну, пусть он запустил руки под мою блузку, да даже если бы мы занялись сексом там, под сосной, — распалилась она сильнее, — это все равно не дает ему право считать меня вещью! Только я решаю с кем спать, кого считать своим парнем, а кого послать на…й! — подруга не выдержала и ругнулась. Выдохнула и, как одержимая, сообщила. — Нет, Лизка, Джера я не боюсь! Он меня бесит! Я хочу его ударить! — со злостью. — И ударю его, если мы снова встретимся на узкой дорожке! — и точно обещание. — А мы обязательно встретимся!

Я вытаращилась на нее, не узнавая лучшую подругу. Разозлить Надюшку было весьма сложно! Обычно она запросто уходила от споров, часто сводила к шутке, меняла темы, избегала неприятных разговоров. И я никогда не видела, чтобы она сердилась на мужчин. Даже пьяница-сантехник, ее сосед, при встречах был достоин доброго слова. Но сейчас… Вопрос замер на языке, когда из-за кустов послышался звук мотора и грохот музыки. Сначала мы, не сговариваясь, навострили уши, а потом через переплетение ветвей смотрели на то, что происходит за кустами.

На берег выехала машина, замерла неподалеку от синей «ласточки» Бьянки, а затем распахнула дверцы. Из них, как горох их стручка, высыпали полупьяные парни и девушки. Удивилась мимоходом: «Как же они поместились в старенькой «десятке?» Скинув одежду, ребята с гиканьем и визгом устремились к воде. Приготовилась выдохнуть, но случайно поймала взгляд Бьянки, обращенный на людей. Стало не по себе, как однажды в цирке…

…Помнится, лет семь назад в наш город приехали известные дрессировщики с новой, захватывающей программой, и мы с мамой и Ярославой решили сходить. На арене выступали тигры, четко выполняя все команды дрессировщика. Когда щелкал хлыст, крестная отчетливо морщилась, словно приказ относился непосредственно к ней. Взгляд ее был прикован к арене, обнесенной решеткой, скользил от зверя к зверю, иногда замирал. Губы Ярославы шевелились, но слов было не разобрать. Я так удивилась, что следила за крестной, поэтому увидела, когда она улыбнулась. Улыбка Ярославы мне не понравилась — коварная, ледяная, мстительная. Я поежилась и обратила внимание на сцену, один из тигров смотрел в зал. И это было… жутко.

Мерещилось, что сидящие люди для него не что иное, как куски свежего мяса, и тигр выбирает, с кого начать. Невольно прижала руку к груди, и крестная заметила.

— Видела? — лукаво спросила она, и я быстро покивала, стараясь отвести взгляд от тигра-людоеда, но не в силах противостоять природному магнетизму свободолюбивого, сильного зверя. — Запомнила? — продолжила Ярослава, и я снова кивнула:

— Да, — отвечала еле слышно, больше себе самой, отводя глаза, рассматривая дрессировщика, а потом взглянула на крестную. Она больше не улыбалась:

— Вот что, Елисава! Если ты когда-нибудь где-нибудь или когда-нибудь увидишь того, кто смотрит на тебя точно так же, то немедленно уходи!

Неторопливо, не поворачиваясь к хищнику спиной. Постарайся затеряться в толпе, спрятаться, укрыться от его взгляда! Запомнила?

— Да, — выдохнула я, отчего-то волнуясь все сильнее…

Тогда я накрепко запомнила совет Ярославы, а сейчас наблюдала, как Бьянка смотрит на приехавших ребят. Тигр за ограждением просто игривый котенок по сравнению с той, что стояла, небрежно опираясь о крыло автомобиля, словно львица, готовая совершить прыжок, разорвать добычу и вдоволь насытиться.

— Бьянка! — набравшись храбрости, позвала я, направляясь к ней.

Обернувшись, она буквально обожгла меня нечеловеческим взглядом.

Захотелось трусливо поджать хвост, которого не было, и уползти обратно в кусты. Теперь даже Айвен не казался настолько страшным, в его глазах хотя бы не сверкали кроваво-красные молнии и не кружились воронки, готовые утянуть неосторожно взглянувшего на самое дно.

Собрала волю в кулак и выпрямилась, напомнив себе, что Ярослава выбрала меня, сделав хранительницей медальона. Я не знала, чего этакого углядела во мне крестная, раз доверила столь важную миссию.

— А ты подумай! — голос Бьянки изменился, напоминал шипение змеи, но я решила рискнуть. Сняла цепочку с медальоном, протянула ей:

— Возьми! — мне нужно было проверить.

Тарлана нехорошо сузила изменившиеся, ставшие темными глаза.

— Так легко сдаешься?

— Вам известен ответ! — выше подняла голову, как говорится: «Кто не рискует, тот не пьет шампанское!»

Бьянка направилась ко мне, Надюшка пискнула и скрылась за кустами, я осталась стоять. Не потому что мнила себя непобедимой, просто не могла сдвинуться с места, все конечности онемели, тело пронзала дрожь. Тарлана ведала о моем страхе, шла медленно, от ее улыбки веяло могильным холодом.