— А… — подозрения превратились в уверенность, но озвучить их я не успела, из туалета вышла другая девушка.

Немая сцена, когда незнакомка глупо моргала, затем обратилась, глядя прямо на меня:

— Николетт, что произошло? — в тоне слышались нотки испуга. И я ошалело поняла, что не ошиблась. Раз понимаю девушку, значит, тарлана превратила меня в ее погибшую подругу.

— Сейчас узнаешь! — с радостной улыбкой объявила Бьянка, надвигаясь на новую жертву.

Хотелось предупредить, но я смолчала, осознавая страшную по своей сути правду. Чтобы выжить, мы с Надей должны слушаться тарлану и принимать любое из ее действий. Отвернулась, чтобы не видеть момент убийства, успокаивала свою совесть, как могла. Надя побледнела, но смотрела на меня, упрямо поджав губы.

Я наклонилась, чтобы поднять одежду, здесь было все, в том числе и нижнее белье.

— Ну вот, а ты страдала! — цинично усмехнулась Бьянка.

— Лучше помолчи! — дрожащим голосом попросила я, бросив все, кроме тонкого пиджака, сумочки и туфель.

— А то что? — угрожающе поинтересовалась за спиной тарлана.

Что я должна была ответить? Сейчас мне хотелось схватиться за голову, закрыть глаза и уснуть, чтобы не думать ни о чем. За меня сказала подруга.

— Прости нас, Бьянка, — покаянно изрекла она, — трудно смириться со всем, что делается вокруг, — постаралась сгладить все острые углы.

— Привыкайте! Скоро и не это увидите! Марш в салон! И не забудьте, одна из вас Николетт Сабо, другая Нора Биро!

— Мы запомним! — Надин подхватила меня под руку, увлекая прочь.

— Места найдете или подсказать? — посмеиваясь, полюбопытствовала Бьянка.

— Подсказать, — покусывая губы, отозвалась Надя.

Я помалкивала, не желая принимать, что по моей вине, при моем непосредственном участии опять погибли люди. «Сколько их еще будет?» — задалась мысленным вопросом.

— Еще зарыдай! — ехидно сказала тарлана, снова копаясь в моих мыслях.

— Непременно! — со злостью откликнулась я, выходя из-за шторки. Видеть Бьянку мне больше не хотелось.

Чувствовала себя уродом, одним из тех, что называли себя тарланами и убивали людей, таких же, какой была я… недавно. Теперь изменилась, вот только не знаю, к худу или к добру!

Люди привыкают к любой ситуации, просто кто-то делает это раньше, кто-то позднее. Все мы когда-нибудь проявляем равнодушие, эгоизм, жестокость. Я смирилась с действительностью, перестала считать себя чудовищем, жила одним днем, как будто послав Бьянку к лысому черту, упала на дно глубокой ямы, стало все равно, что творится вокруг меня. Уже неделю, с того самого дня, как ступила с борта самолета на грешную землю, я откликалась на имя Николетт и жила жизнью погибшей молодой женщины. Обитала в ее доме, ходила на ее работу, спала в одной кровати с ее мужем. Надюшке пришлось хуже — у Норы Биро оказался не только супруг, но и двухлетний сын. Пока подруга держалась, но я переживала за нее. Мы виделись каждый день, так как по стечению обстоятельств теперь работали в одной крупной фармацевтической компании. Надин словно таяла, я не узнавала свою веселую, общительную подругу. И меня начали грызть сомнения и тревоги, которые сегодняшним утром лишь усилились.

Включив кофе-машину, слушая, как мерно она работает, я не заметила, что подошел Андрис — супруг Николетты. Обнял со спины, опустил голову на мое плечо, попытался расстегнуть мелкие пуговицы на блузке.

Я постаралась отстраниться, до посинения вцепилась пальцами в край стола.

— Андрис, прекрати! — строго потребовала, ощущая его все возрастающую эрекцию. Злиться серьезно я не могла, понимая, что он видит во мне свою супругу.

— Почему?

— У меня все еще эти дни! — раздраженно ответила, толкая его локтем, стараясь попасть в ребро.

— Николетт?! Уже семь дней ты… — он взмахнул руками

— Шесть! — поправила его. — В день приезда я устала! — воспользовалась случаем и отошла. — Тебе приготовить кофе? — решила исправить ситуацию, понимая, что вечно лгать мужчине не смогу.

Но и заниматься с ним сексом у меня не было никакого душевного желания. Тело? Оно, как раз было очень не против, гормоны напоминали, что я здоровая женщина, привыкшая к регулярным половым отношениям.

— Пожалуйста! — взъерошив светлые волосы, отозвался Андрис, сверля меня донельзя подозрительным взором.

«Кажется, скоро я приду к тому, что с радостью позову Бьянку и извинюсь перед ней, хоть и зареклась!» — сокрушенно подумала я, наполняя кружки свежесваренным кофе.

Дело в том, что Бьянка, решившая проучить нас с Надей за злые мысли, потребовала извинений, сказав, что без нее мы пропадем. В запале мы ответили категорическим отказом, еще не зная, что в аэропорту нас будут встречать родственники Николетт и Норы. Тарлана исчезла и не показывалась вот уже семь дней, испытывая наши нервы на прочность. Пока мы не сдавались, и я, быть может, попыталась бы свыкнуться с жизнью Николетт Сабо, если бы не страх перед тем, что Айвен рано или поздно явится за мной. А еще меня серьезно беспокоило состояния подруги. Решив для успокоения заехать за Надин, я чмокнула новоявленного супруга в щеку и вышла за дверь своего нового дома.

Теперь мы жили в старой части города, называемой Буде, и поскольку я считалась местной, то мне дозволено было передвигаться на собственном автомобиле. Правда, потом я все равно пересаживалась на автобус и так добиралась до Пешта, где располагалась контора, в которой работала. Надюшка проживала недалеко от меня, поэтому я решила, что мы не опоздаем на работу, а еще и успеем переговорить по душам.

Признаться, пока ехала с удовольствием рассматривала старинный город.

Именно так, я не поленилась, слазила в интернет и узнала, что Буда, исторический район современного Будапешта, раньше являлся отдельным городком на правом берегу Дуная. Он завораживал своей красотой, все эти старинные здания: дворцы, церкви, крепости; небольшие площади, живописные улочки словно уводили в прошлое — загадочное, мистическое. Я понимала, почему мы прилетели именно сюда. Такие существа, как тарланы, просто не могли жить в иной стране. Сама атмосфера города была буквально пропитана тайнами, в которых легко запутаться и потеряться.