— Обалдеть! — вырвалось у меня. — Похоже, что в довершении всех бед меня еще и изнасилуют. Ладно! — оторопело наблюдала, как, расстегнув застежку в форме свернувшейся змеи, он бросил плащ на пол.

«Надо же, какой заботливый насильник попался! — нервная, совершенно глупая мыслишка мелькнула в моем воспаленном мозгу. — И когда моя жизнь успела превратиться вот в это?!»

— Сама ляжешь или помочь? — Викинг приспустил штаны.

— Может, еще и ноги раздвинуть? — наверное, лучше было бы промолчать, но не смогла. Кошмар все продолжался и никак не хотел заканчиваться.

Ульф опустил руки мне на плечи, сжал, но не сильно.

— Мы должны это сделать!

«Он меня уговаривает? — помотала головой. — Скорее уж себя! Не нужно приписывать бессмертному тех качеств, которых у него нет!»

Разозлилась, скинула его ладони, глубоко вдохнула, вспомнила, что у меня осталась Надежда.

— Не нужно, — произнес Викинг, ловя мой мечущийся взгляд. — Твою подругу увела Бьянка. Прими свою участь, женщина!

Ну, можно было поспорить, что я современная женщина из двадцать первого века и у меня есть права, и все такое прочее, но сразу было понятным, что с ним это бесполезно. Где-то слышала, что насилие можно пережить! Буду думать, что это так.

На глаза набежали слезы, свет светильников мерцал, ослеплял, но закрывать веки я не хотела.

— Посмотри на меня, — показалось, что ослышалась, когда в голосе моего насильника помимо приказа прозвучали печальные ноты.

— Зачем? — попыталась быть сильной, прогнать слезы. И злая мысль пронзила сознание: «Это все Айвен! Если бы не его браслет, то мне бы не пришлось терпеть прикосновения Ульфа!»

Тарлан яростно проговорил:

— Либо ты соглашаешься лечь со мной, либо я убью тебя! Так или иначе, но избавлюсь от слежки!

Я прикусила губу, сражаясь с самой собой. Умом понимала, что выход один, мечтала избавиться от Айвена, но не могла переступить через себя. С языка сорвалось жалкое:

— Я не могу, — всхлипнула, в душе желая разжалобить Ульфа.

Но он буквально озверел и стиснул меня в своих объятиях. Писк мой поймали его губы. Целовал, не проявляя ни капли нежности, намеренно грубо, чтобы причинить боль, не позволяя даже вдохнуть, устанавливая власть надо мной. Бесцеремонно, не считаясь с моими чувствами, не проявляя своих.

Словно тарлан все четко рассчитал, чтобы унизить. Притянул еще ближе, кажется, что через какое-то мгновение, и я исчезну, став частью Викинга. Он не щадил, кусал мои губы, касался своим языком моего, будто настаивал на поединке. Я не откликалась, но и не сопротивлялась, потому что сил не осталось. Разумно понимала, что чем спокойнее приму происходящее, тем быстрее пытка закончится. Главное выжить, а там отомщу!

Я приняла боль, но тут же забыла о ней, потому что движения Ульфа внезапно изменились. Руки уже не сжимали мое тело, придерживали, скользили по спине, одаривая мимолетной лаской. А губами он ласкал мой рот, прикасался своим языком к моему, играл с ним. Это уже не сражение, это игра.

И я непроизвольно, постепенно включилась в нее. Но почти сразу отругала себя, потому что иду против всего, чему меня учили. Проклинала Айвена, убеждая, что и это случилось по его вине. Если бы не полукровка, который все в моей жизни перевернул вверх дном, я бы сейчас все еще была замужем за Максом и наслаждалась близостью с ним, а не превращалась в девку, которая радуется прикосновениям первого встречного мужчины.

Викинг резко отпустил и отошел, стягивая шнуровку на штанах, и я, не устояв на ногах, упала и ошарашенным взглядом проследила за тем, как он поднял плащ. Не знаю, какие воспоминания останутся у меня после этих минут.

Что именно я буду вспоминать: свое унижение, свою злость или почти неуловимое удовольствие. Приняла решение — пусть будет удовольствие, и хорошо бы, чтобы Айвен об этом узнал.

— Узнает! — не повернувшись, зло бросил Ульф. — И я всего-навсего убедился, что Яра ошиблась в выборе! Ты слабая, мой брат с легкостью вернет себе медальон!

Не отвечая, я первым делом схватилась за жемчужины, не доверяя тарлану, но желая снять с себя подарок Айвена. Рванула сильно, и браслет порвался. Жемчужины раскатились по полу.

— Туда им и дорога! — глотая яростные слезы, объявила я, тарлан никак не прокомментировал мое экспрессивное заявление.

Он отцепил застежку, скатал плащ и без сожалений покинул место своего заточения, я поплелась за ним. Вернее, сначала поплелась, а после побежала, чтобы не затеряться в темных коридорах подземелья.

На улице, куда мы вышли спустя некоторое время, уже занималась заря.

Розовая полоска горела на восточном краю неба, в то время, как на западе тускло сверкали звезды. Мне некогда было любоваться, я выискивала взглядом Надюшку, предполагая, что она должна находиться где-то неподалеку от развалин.