Необходимо отметить, что Андрей Васильевич совершенно верно называет в качестве источника права правовую практику. Однако приведенный им пример ошибочен. В нем источником права является нормативный правовой акт, предписывающий определенную модель поведения, а именно: выгул собак с поводком, в наморднике и с ветеринарным паспортом. Практика применения требований этого нормативного правового акта, в результате которой соблюдается только часть их, является незаконной и не может быть признана источником права. Новое право здесь отсутствует. Имеет место лишь массовое нарушение (игнорирование) требований права, содержащихся в определенной форме: нормативном правовом акте.

Однако, приводя ошибочный пример, он остается прав относительно самостоятельности правовой практики как источника права. И описанный автором процесс функционирования правовой практики как источника верен. Но должно соблюдаться одно условие: правовая практика не должна противоречить иным источникам права, оформленным демократическим путем, как не противоречат им правовые обычаи и правовая доктрина. Правовая практика только тогда является источником права, когда она не видоизменяет статью закона, а указывает на особенности ее применения в зависимости от сложившейся ситуации.

Например, всем лицам, участвующим в уголовном судопроизводстве в Магаданском городском суде (судьям, помощникам прокурора, адвокатам, секретарям судебного заседания), известно, что в случае вынесения обвинительного приговора лицу, обвиняемому в неквалифицированном сбыте наркотических средств, мера наказания избирается в виде пяти лет реального лишения свободы. Санкция ч. 1 ст. 228.1 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от четырех до восьми лет. Аналогичное основное наказание предусмотрено и по ч. 3 ст. 174 УК РФ, согласно которой совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем (за исключением преступлений, предусмотренных статьями 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 настоящего Кодекса), в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом, совершенное группой лиц по предварительному сговору или лицом с использованием своего служебного положения, наказывается лишением свободы на срок от четырех до восьми лет лишения свободы. Также УК РФ предусматривает возможность условного осуждения как формы освобождения от наказания.

Закон предусматривает возможность условного осуждения по обеим приведенным статьям УК РФ. Но если судья Магаданского городского суда будет судить человека за сбыт наркотиков, то даст ему реальный срок лишения свободы размером в пять лет, а если будет судить кого-то за легализацию денежных средств с использованием служебного положения – пять лет лишения свободы условно с испытательным сроком.

По факту назначают по одной из категорий дел реальный срок лишения свободы, причем фактически в одном и том же неизменном пятилетнем размере. Почему судьи указанного суда всегда поступают одинаково? На что они ориентируются? На требования Уголовного кодекса РФ? Но кодекс не предписывает не применять к сбытчикам наркотических средств условного осуждения. Не предписывает этого и ни одна из признанных форм права. Кроме одной – правовой практики.

Именно в результате применения определенного комплекса правовых норм в течение определенного времени в конкретном суде сложилась определенная практика – назначать за неквалифицированный сбыт наркотиков наказание в виде пяти лет лишения свободы. Если судья назначит наказание большее или меньшее, то иные участники процесса, будучи ознакомленными с практикой этого же суда (или этого же судьи) по аналогичным делам, обжалуют приговор за мягкостью либо за строгостью, и он будет откорректирован судом второй инстанции до пятилетнего срока лишения свободы, потому, что судьи областного суда также ознакомлены с судебной практикой по этой категории дел в первой инстанции и воспринимают ее в качестве нормальной.

В качестве второго критерия могу привести следующий пример. Действующее российское законодательство не называет конкретных сумм, которые могут быть взысканы с лиц, которым нанесен моральный вред в результате правонарушения. Не называет конкретных сумм ни судебный прецедент, ни официальное толкование правовых норм. Однако в каждом из регионов сложилась определенная правовая практика, дифференцирующая «стоимость» различных типовых правонарушений при их оценке с точки зрения морального вреда.

Так, в Магаданском городском суде считается приемлемым, когда родственник лица, погибшего в результате совершения дорожно-транспортного происшествия, требует возместить моральный вред в размере трехсот тысяч рублей. Такие требования не противоречат требованиям существующего законодательства. Не противоречат этим требованиям и иски о возмещении морального вреда в результате причинения смерти в ДТП на сумму в один миллион рублей, однако такие требования гражданского истца будут судом уменьшены до трехсот тысяч. Так сложилась правовая практика в этом суде (следовательно – в этом регионе). Здесь правовая практика выступает именно как самостоятельная форма права, так как она дополняет и уточняет действующее законодательство. И именно из этого источника черпает информацию правоприменитель. Если к адвокату обратится гражданин, родственник которого погиб в автокатастрофе, то адвокат рекомендует ему определить сумму морального вреда именно в триста тысяч рублей (если ДТП произошло на территории Магаданской области). При этом адвокат действует не произвольно, он ориентируется на правоприменительную практику, то есть непосредственно на источник права.

Властью называется возможность понуждения человека к деянию вне зависимости от его воли.

Государственной властью называется форма общественной власти, которая опирается на специальный аппарат принуждения и распространяется на все население страны.

Базой для построения современного правового государства является реализация принципа разделения властей.