Вообще-то, я хотела затянуть какую-нибудь тихую благозвучную песню, но все музыкальные произведения с испугу выветрились у меня из головы. Мне ничего не оставалось, как открыть рот и изо всех сил заорать:

— Ой, цветет калина в поле у ручья!!!

Натка, оказывается, в это же время провопила то же самое, только немного громче, слегка фальшивее и с отставанием на полслова. Король за столом подскочил и разлил чернильницу. Мы захлопнули рты, и наступила пронзительная тишина. Именно в этот момент до меня дошло, что так напугавший нас скрип гораздо тише, чем нам казалось, и раздается то ли на улице, то ли где-то на чердаке здания. Я горестно поглядела в выжидающие королевские глаза и, чуть не плача, сказала:

— Показалось…

Лид поглядел на чернильную лужу, снова на нас и вдруг рассмеялся.

— Что вы там слышите? — поинтересовался он сквозь смех. — Может, мне к вам третьим встать?

— Присоединяйтесь, ваше величество! — подхватила Натка, расшаркиваясь на занозистом полу. — Лучшие скрипы и шорохи этого старого противного дома только для вас!..

— Старого? — удивился король. — А, ну да… Просто я помню, как его строили, — объяснил он мне. — Здесь жили высокородные родственники королевской семьи. Неподалеку находится дворец. То есть находился. Теперь он разрушен, а новое здание парламента довольно далеко отсюда… Уже поздно, давайте спать, — резко закончил он экскурс в прошлое и встал из-за стола.

— А как же рукопись… — заикнулась я.

— Ложись, Соня. Разберемся.

Вздыхая и виновато поглядывая на разжигающего печку короля, мы с Наткой отошли от двери и расположились на циновках. Усталость после длинного дня быстро взяла свое, я уснула, даже не дождавшись, пока уляжется сам король.

…Проснулась я довольно рано, судя по слабому розоватому свету за окном — видимо, солнце только вставало. Его слабые розовые лучи, скрещиваясь с синим светом, испускаемым магическим светильником, создавали экзотическое фиолетовое освещение. При нем довольно хорошо было видно Натку, сладко спящую крестом, выбросив руки и ноги за пределы циновки, и Лида, сидевшего за столом и бодро поскрипывающего пером. Помимо этого, он вроде бы что-то говорил себе под нос. Позевывая, я отбросила накрывающие меня тряпки и села. Король продолжал скрипеть пером и издавать звуки. Вскоре я сообразила, что он не бормочет, а напевает. Заинтересовавшись, я встала и подошла к столу, чтобы послушать, что поет его величество. Величество старательно выводило по кругу одну и ту же фразу:

— Ой, цветет калина в поле у ручья…

— Доброе утро, — прошептала я, давясь смехом.

— Доброе, — согласился Лид. — Ой, цветет… Да почему же я все время это пою? Соня, что такое калина?!

— Ягода такая, наша местная. Песня привязалась, да? У меня тоже так бывает, напеваю и напеваю, никак не отвяжусь… Давай я тебе либо слова этой песни дальше скажу, либо другую напою, тоже привязчивую, например, «Очи черные»?

— Спасибо, Соня, я уже закончил, — король встряхнул исписанными листочками. — Без вашей помощи это пошло несколько быстрее. Теперь мы можем позвать моих простолюдинов.

— Что, прямо сейчас? — удивилась я, когда он прошел мимо меня к двери.

— Почему бы нет?

— Так они же наверняка спят!

— Значит, проснутся, — пожал плечами незаботливый король и вышел. Вздыхая, я растолкала очумелую со сна Натку, мы кое-как убрали постели. И как раз вовремя: в комнату ввалились ровно такие же очумелые со сна Вург, Мад и Литса, подгоняемые бодрым королем.

— Садитесь, — приказал он и занял единственный стул. Варсоты поглядели на циновки, уже занятые мной и Наткой, и остались стоять.

— А чего случилось-то, Ре-ет? — зевая во весь рот, поинтересовалась Литса, высокая сухопарая девица с лицом второгодницы и нечесаными рыжими патлами, торчащими из-под черного платка.

— Угу, — поддержал ее Вург, маленький, чернявый и мрачный мужчина средних лет. Мад, здоровенный детина с грубым лицом и огромными ручищами, ничего не спросил, потому что, кажется, спал стоя. Король смерил их скептическим взглядом, в котором читалось, что ему неохота изощряться во вранье ради каких-то простолюдинов, и небрежно сообщил:

— Несколько дней назад я колол дрова в доме на окраине города и нашел в одном из сараев эту бумагу. Судя по всему, это отрывок древней рукописи, в которой рассказывается, как увеличить свою колдовскую силу.

— И чего? — снова зевнула Литса.

— Я попробовал воспользоваться написанными в ней советами, у меня получилось. Поэтому нужно попробовать научить тому же еще нескольких человек.

— А-а-а… Чему научить-то, Ре-ет? — проснулся Мад.

— Увеличивать колдовскую силу, — терпеливо повторил Лид, вытащил откуда-то из кармана небольшую коробочку и аккуратно выложил из нее маленького жучка местной породы, похожего на долгоносика. Жучок побежал по столу, но небрежный мах королевской руки обратил его в маленькую щепотку пыли. Варсоты вытянули шеи. Литса поскребла ногтем прах, оставшийся от насекомого, и бесхитростно сообщила:

— Да чего его колдовством-то, раздавил бы, да и все.

— Суть не в этом, — ответил король ровным терпеливым тоном. — Я позвал вас не для того, чтобы давить жуков. Жук — это просто пример. То же самое можно сделать с травой и маленькими деревьями. Когда они превратятся в порошок, ваша сила соответственно увеличится, и нам будет легче победить Сьедина.

— А делать чего будем? — снова проснулся Мад.

— Будете обучаться, — ответил Лид безо всякой надежды в голосе.

— Я читать не умею, — пробасил Вург сумрачно. — Ты, Ре-ет, на всякие мудрости лучше Коранта позови, он грамотный, типа тебя…