– Будьте добры желтые астры и синие ирисы,- куратор Эртайн остановилась рядом с цветочницей.

– Магрит щедра на советы,- подмигнула старушка,- а я по молодости завсегда в букет личную вещь вкладывала. От и сны порой снились вещие.

– У меня нет ничего,- пожала плечами Эртайн.

– Ну вот левое-то запястье у тебя полезными вещами увешано, а на правом ерунда одна. Богине-то ниточка от нее к тебе нужна, не больше.

– Спасибо,- Илзе вежливо улыбнулась, но старуха только скривилась:

– Что оно мне? Я ж вам всем советую, во куда вам, просвещенным, старуху безумную слушать.

Илзе уходила от сидящей на скамейке старухи со смешанным чувством. Вот почти так же она себя чувствовала глядя в спину капитана.

***

Кассиан проклинал свою ногу поминая и благословенную Магрит и ее демоническое отражение Дои-Гритт. Из-за этой всеми богами и демонами любленной конечности Дарен ушел. Вот только мелькнула его темная макушка и все, растворился на улицах.

– Купите цветы,- хитрая старушонка подсунула под нос капитану корзину с синими и желтыми цветами. Магрит знает, как их называют.

– Так ведь цветы твои,- хмыкнул капитан,- ни на что кроме как в храм отнести и не годятся.

– А нешто у тебя проблем нет? – усмехнулась старуха, показывая золотые коронки.

– Со своими проблемами я сам справлюсь,- огрызнулся капитан. Только сейчас он сообразил, что выскочил из кафе не попрощавшись. Слишком велик был соблазн догнать старого друг-недруга. С которым так и не вышло поговорить после той страшной ночи.

– Виду, солдатик, хорошо у тебя получается,- неприятно рассмеялась старуха. И Кассиан не удержался:

– Не старовата ль ты для такой профессии?

– Завместо внучки я сегодня,- подмигнула она в ответ,- смотри солдатик, когда еще такую цветочницу увидишь?

– Иди уж,- капитан бросил в корзину старухе золотой,- помоги советом кому-нибудь другому.

Хорошо, что до института было недалеко. Иначе Гарвести пришлось бы вызывать кэб. Что негативно сказалось бы на и без того пошатнувшейся самооценке мужчины.

Современная медицина была тесно сплетена с магией. Исцеление здесь и сейчас. Ежегодные проверка здоровья для элла самый настоящий праздник. К нему готовятся, девушки даже шьют платья у портних – все видят идет по городу дева в лимонной мантии или такого же цвета платье, значит из достойных. Из тех, у кого есть средства и время на ежегодный визит в мед.учреждения. Там необходимо провести неделю, и вновь свободный, здоровый год. От простуды, конечно, никто не застрахован, но серьезные, страшные болезни обойдут стороной.

Так и с травмами – даже если вам откусили руку, приходите, все вернется. Это слоган одного из магов целителей. Но стоит только тканям омертветь – все, целители разводят руками, мы ничего не в силах сделать.

Гарвести сплюнул кислую слюну. Из-за чистоплюйства подавляющего большинства магов он всю жизнь будет скакать палке. Что проще – срезать келоидную ткань и нарастить новое мясо и новые нервы. Но нет, нельзя. Негуманно резать человека. С него даже магическую клятву взяли, что он сам себе ногу не отрежет и никакому зверью в пасть не сунет. Дурдом.

Вот и рассчитывало военное ведомство найти среди «силовиков» эллов желающих стать военврачами. Да только никто не пришел. Даже самые нищие е заинтересовались жильем и высокой заработной платой. Это показалось полковнику Вильгельму странным. А тут и капитан Гарвести очень кстати выжил, хоть целители и прочили иное.

Что выдает военного? Кроме выправки и формы? Привычка отслеживать все возможные ходы-выходы. Институт был закрыт от Биргота высокой стеной, внутри которой скрывались тайные переходы. А вот открытых, постоянных выходов было всего два – один северный, он выходил сразу за пределы города и второй восточный. А рынок находился с западной стороны. И не знай Кассиан как пройти сквозь кажущуюся монолитом стену ему пришлось бы обойти институт по кругу.

За широкими, разлапистыми кустами сирени, уже отцветающей сирени скрывалась высокая, в человеческий рост трещина. Обыватели посмеивались – деньги институт с учащихся берет запредельные, а стены починить не на что.

– Капитан Кассиан Гарвести, табельный номер тринадцать.

Положив ладонь на побеленную стену Гарвести подождал минуту и трещина разрослась в полноценный проход. Три шага в темноте и выхода на другую сторону, только там уже куст собачьей розы. И стайка юниц с сигаретами.