— Я и вам подарю, — заверил он Сокольского.

— Не стоит труда, — мгновенно отреагировал тот. — Я глупостей не чтец, а пуще — образцовых…

Сокольский был на совещании в министерстве культуры. Там решался вопрос о слиянии двух коллективов, двух ансамблей — донских и кубанских казаков.

— Нет, это не получится, — сказал Сокольский.

— Почему не получится? — спросили его.

— Деникин в свое время уже пробовал — не получилось!.

Мне явственно вспоминается только один визит Сокольского на Ордынку. Он приходил для того, чтобы представиться Ахматовой, а так же получить ее автографы на нескольких книгах. Анна Андреевна отнеслась к нему с доброжелательным любопытством.

За ужином Сокольский произнес мрачноватую шутку, очень понравившуюся Ахматовой:

— Это было не в тот голод и не в этот. Это было два голода тому назад.

В семнадцатом году на Тверском бульваре возле памятника Пушкину непрерывно шли митинги. И почти все участники этих собраний лузгали семечки, отчего слой шелухи на земле достигал нескольких сантиметров.

Совсем близко от бульвара, в Гнездниковском переулке располагалось кабаре «Летучая мышь». Хозяином и конферансье там был Н. Балиев. Вот что он говорил со сцены:

— Александр Сергеевич Пушкин написал, что к его памятнику «не зарастет народная тропа». Мы от себя можем добавить, если зарастет, то разве что подсолнухами…

Знаменитый конферансье А. Г. Алексеев отличался находчивостью. Как-то он затеял в концерте такую игру со зрителями. Он называл слово, а из зала ему подсказывали к этому слову рифму. И тут у Алексеева вырвалось слово «Европа»… В зале воцарилась тишина. И тут один зритель произнес:

— Гы-гы… А у меня есть рифма…

— Ну, и сидите на своей рифме, — парировал Алексеев.

Конферансье Александр Менделеевич был в Камерном театре на спектакле «Мадам Бовари». Его спросили о впечатлении, он ответствовал:

— Таиров убил Флобра! (Реплика свидетельствует о безупречном чувстве языка: бобер — бобра, Флобер — Флобра.)

Популярный в свое время исполнитель куплетов Борис Борисов очень боялся своей властной супруги. Жили они на Петровских линиях, напротив роскошного ресторана «Ампир».

Как-то к Борисову явился администратор и предложил принять участие в концерте, который должен был состояться на другой день в Колонном зале. Однако, предлагаемый гонорар жену артиста не устроил. Провожая гостя в прихожую, Борисов шепнул ему, что петь в концерте будет.

Вечером другого дня он объявил жене, что пойдет погулять с собачкой. Выйдя из дома он поспешил в Колонный зал, благо это поблизости, оставил пса за кулисами, пропел свои куплеты и получил вознаграждение.

Когда Борисов вернулся домой, его супруга раскладывала пасьянс.

— Боря, — сказала она, — а где деньги?

— Какие деньги? — опешил он.

— За концерт в Колонном зале. Ты же там пел, я сама слышала. Концерт передавали по радио.

Как-то Борисов вместе с друзьями артистами кутил в ресторане «Ампир», который от его дома отделялся лишь узкой улицей. Решено было кутеж продолжить, но переместиться в другое «злачное место». Актеры вышли на улицу и стали рассаживаться в пролетки извозчиков-лихачей. В экипаж уселся и Борисов. В этот момент из окна его квартиры раздался голос жены:

— Боря! А ты куда?!

— Я? — отвечал перепуганный Борисов. — Я — домой!..

В свое время на эстраде подвизался артист по фамилии Вернер. С ним связана презабавная история. Он был эмигрантом, еще до войны бежал в Румынию. Обстоятельства побега были таковы. У Вернера был концерт в каком-то клубе на самой границе, на берегу Днестра. Окончилось первое отделение концерта и Вернер объявил:

— Антракт.

Тут он сел в лодку и контрабандисты перевезли его на румынскую сторону. Так что зрители второго отделения не дождались.

Прошли годы, кончилась война… Вернер вернулся в Советский Союз, ему разрешили концертную деятельность. И вот как-то во время гастролей в Молдавии он попал в тот самый клуб, из которого когда-то бежал за границу. Окончилось первое отделение концерта, Вернер объявил:

— Антракт.

И тут из зала раздался старческий голос:

— Опять на двадцать лет?..

Леонид Утесов, будучи уже знаменитым артистом, ехал в одесском трамвае. И там вдруг стала громко кричать какая-то женщина:

— Ой, ограбили!.. Ой, обокрали! Ой, чтоб им ни дна ни покрышки!.. Ой, обокрали!..

Люди всполошились и стали допытываться, что же у нее пропало?.. Выяснилось, что украли кошелек, в котором было три рубля.

— Ой, негодяи! — продолжала вопить одесситка. — Ой, чтоб вам провалиться!.. Ой, ворюги проклятые!..

Утесову эти крики надоели, он подошел к женщине и сказал:

— Вот вам три рубля… Возьмите, но только перестаньте кричать…

Она взяла деньги и тут же умолкла.

Но через некоторое время женщина сама приблизилась к Утесову и тихонько спросила:

— А почему вы мне не отдали и кошелек тоже?..