Пробежка до Дальнего, зарядка, снова пробежка обратно. За ночь ночные падальщики изрядно потрудились, над оставленными лежать без присмотра телами людоедов. Часть уволокли с собой, а часть растерзали на месте, оставив только дочиста обглоданные кости. Когда они вернулись в лагерь, то Марина Витальевна подтвердила, что да, всю ночь был слышен вой, плач и хохот гиен. Сергей Петрович, подумал, что сюда гиены приходят из совсем недалекой отсюда степи. Стоит только пересечь Гаронну, перевалить через холмы - и здравствуйте необъятные просторы. Конечно, непривычно, когда степь не на юге, а на севере от леса, но что поделать - такая уж тут география.

Быстро позавтракав, вожди собрались на планерку.

– Петрович, - сказала Марина Витальевна, - твоих африканских девочек я осмотрела. Это просто ужас какой-то. Всех их, даже девочек, которым на вид не больше десяти лет, неоднократно и извращенно насиловали. У всех следы побоев, гематомы и ссадины. Все, мягко выражаясь, недокормлены. У тех, что постарше, начинаются проблемы с зубами. Пятеро, скорее всего, беременны на ранних сроках, причем среди них одна девочка, у которой еще даже нормально не начала расти грудь.

– Санаторных условий мы им сейчас обеспечить не можем, - сухо сказал Сергей Петрович, - сами упахиваемся как папы Карлы. Да и с психологической точки зрения это им сейчас противопоказано. Прессинг на них должен снижаться постепенно. Сколько из них могут сейчас работать, к примеру, на лесопилке, подтаскивая круглое и оттаскивая плоское?

– Таких, - ответила Марина Витальевна, - семнадцать человек. Только очень сильно их не нагружай, пусть сперва привыкнут.

– Хорошо, - сказал Сергей Петрович, - я постараюсь. Нужно будет подумать - кого к ним поставить бригадиром.

– Не бригадиром, а сержантом, - сказал Андрей Викторович, - Пусть с самого начала у них будет военная дисциплина.

Сергей Петрович задумался.

– Назначим Валеру, - сказал он через некоторое время, - парень в этом деле понимающий, да и в чинах ему уже пора подрасти. Помощницей и переводчицей к нему поставим Дару. Остальных тоже надо будет чем-нибудь занять, чтобы не бездельничали, а проводили время со смыслом. Это уже твоя забота, Витальевна. У меня для малолеток работы только на одного-двух человек - убирать опилки и стружку с рабочего места.

– А как мне с ними общаться?
– спросила Марина Витальевна, - язык северных равнин, на котором говорят Дара и Мара, понимает только эта твоя Алохэ, которая теперь Анна, а ее ты забираешь. Надо как можно скорее научить их всех русскому языку. Вот - Гуг, Дара и Мара с нами меньше месяца, а лопочут по-русски уже вполне прилично.

– Вот именно что лопочут, - заметил Андрей Викторович, - у знающих людей такой уровень владения языком называется пиджин-рашен. Глядя на них, уже и наши начали тоже ломать язык, особенно младшие. Даже от Кати я уже слышал 'твоя моя не понимать'. Дичает девка.

– В следующий раз разрешаю тебе дать ей по губам, - сказал Сергей Петрович, - Надо объяснить всем нашим, что сюсюкать и ломать язык с местными строго противопоказано. Разговаривать только нормальным русским языком, а если чего не поняли - разъяснять. А то будет нам тут обратная конвергенция. А вообще, языковые курсы нужны обязательно, по часу после обеда и ужина каждый день.

– Постой, Петрович, - сказал Антон Игоревич, - подумай, кого мы можем назначить на это дело? Из нас с Мариной учителя никакие, а ты с Андреем все время занят и вам просто не до того.

– Если что, - сказал Андрей Викторович, - то я тоже пас. В смысле языка могу вести только курс специальной словесности для повышения квалификации сержантов - и только.

– Хорошо, - сказал Сергей Петрович, - поставим на это дело Лялю или Лизу, а может их обоих. Девки они грамотные, почти закончили десять классов, и серьезные. Язык точно ломать не будут.

– Договорились, - сказала Марина Витальевна, - сегодня после обеда первое занятие. Ланей подключать будем?

– Для Ланей занятия по языку пока на добровольной основе, - сказал Сергей Петрович, - нам еще спецконтингент переварить надо.

– Этот, как ты говоришь - спецконтингент, - сказала Марина Витальевна, - еще надо одеть и обуть. В одних трусах и босиком они у тебя много не наработают. Как только закончится этот разговор, я пойду договариваться с Ланями по поводу шкур. Им теперь столько все равно не нужно, но я совершенно не представляю - из чего для них делать обувь.

– Если у Ланей найдутся несколько толстых и грубых шкур на подошву, - сказал Антон Игоревич, - то я попробую сделать им из них на лето простейшие сандалии.