Сергей Петрович аж остановился, - От це мысль, - сказал он подумав, - Отдать тебя в опытные руки бывалой дамы для прохождения курса молодого бойца, и оттачивания необходимых каждому мужчине навыков. Но, шутки, шутками, а, к сожалению, сие тело плотно оккупировано Антоном Игоревичем, который вряд ли потерпит при нем конкурентов. Но это обсуждаемо - большой любви там нет, а имеет место клуб по интересам. Понимаешь, каждому делу, даже такому нехитрому как постельное, надо долго и упорно учиться у настоящего специалиста.

Сергей Петрович снова повернулся к ошарашенному юноше, - А вообще ты зря думаешь, что свет клином сошелся именно на Ляле с Лизой. Там куда мы плывем должны уже обитать люди вполне современного нам европейского вида. И девушки среди них должны быть. А, хочешь, найдем тебе негритянку или неандерталку. Во! Будешь плохо себя вести - женю тебя на неандерталке. Эти дамы еще похлеще, чем хохлушка со скалкой. У них такие кулачки, что и скалка не нужна - чуть что, и в глаз!

– Вы шутите?
– не понял Валера.

– Конечно, шучу, - подтвердил Сергей Петрович, - отчасти. Женишься ты на той, которую захочешь взять себе в жены. И силой в постель к Марине Витальевне тебя никто запихивать не будет. Во всем остальном, я сказал тебе истинную правду. Подними голову, друг мой, и оглядись. У тебя еще все впереди. Разойтись с Лизой сейчас, пока между вами вообще еще ничего не было - это куда лучше, чем тянуть нудную как жвачка 'несчастную любовь'. Ты меня понял?

– Да, Сергей Петрович, - кивнул Валера, - Я вас понял. Постараюсь сделать, все, как вы сказали, и забыть Лизу. Только это будет тяжело.

– Вы больше не будете вместе стоять вахту, - сказал Сергей Петрович, - с завтрашнего дня твоим напарником и учеником будет малой Антон. Учи его как следует.

– А что Лизка?
– почти машинально спросил Валера.

– А Лизе мы дадим в ученице Лялю, - сказал Сергей Петрович, - А теперь, Валера, давай закончим с этот разговор, и немного поохотимся.

– Давайте, - кивнул Валера, и взял арбалет наизготовку, - Я готов.

Пройдя еще с километр, они услышали доносящийся из-за невысокой дюны громкий гогот гусей. Поднявшись по поросшему редкой травой песку, они увидели небольшое заросшее камышом озеро-старицу - все, что осталось от бывшего когда-то здесь русла реки. Гусь, он, говорят, и в Африке гусь. А тут этих серых гусей, именуемых в наше время гуменниками, был не один десяток. Очевидно, что эта укрытая от ветров и непогод старица служила для них местом гнездования. Сергей Петрович прикинул, что пара-тройка таких птичек вполне может решить их продовольственную программу на этот день. Поэтому, зарядив 'Сайгу' патронами с дробью, и, взяв Майгу на короткий поводок, он велел Валере целиться из арбалета в одну из птиц на берегу.

Сначала свистнула арбалетная стрела, потом следом, один за другим, грохнули два выстрела из 'Сайги'. Вспугнутая выстрелами, стая гусей поднялась в небо, оглашая окрестности своими возмущенными криками. На берегу остались биться три птицы, две пораженные дробью, и одна - стрелой.

Когда Сергей Петрович и Валера подошли поближе, то увидели, что Валера убил сидящую на кладке крупную гусыню. В гнезде, диаметром около семидесяти сантиметров, лежали шесть больших яиц, желтоватая скорлупа которых была покрыта неровными серыми пятнами. Не успели они подойти к гнезду вплотную, как неподалеку от них приземлилась еще одна крупная птица. Расставив крылья, и вытянув вперед шею, крупный гусак атаковал разорителей его домашнего очага. Валера, который перезарядил арбалет сразу после первого выстрела, не задумываясь, всадил в защитника гнезда еще одну стрелу. Итак, охота удалась - у них были две молодые птицы, примерно по три - три с половиной килограмма весом, и одна взрослая пара, где самка тянула на пять с хвостиком кило, а самец - на все семь. Этого вполне хватит на ужин и на завтрак, даже если вторая пара охотников ничего не добудет.

Пока, Сергей Петрович связывал добыче лапы, готовя ее к переноске, Валера вытащил из тушек стрелы, а потом подошел к гнезду. Взяв в руки одно яйцо, он поднес его к уху. Немного послушав, довольно улыбнулся, и, расстегнув куртку, сунул яйца к себе за пазуху, между свитером и рубашкой.

На вопрос Сергея Петровича - что он делает, Валера поднес к его уху одно из яиц. Внутри что попискивало и поскрипывало.

– Уже скоро, - сказал он, - до проклевывания осталось меньше суток. Раз пищит, значит, уже дышит воздухом. Отнесу Маринке с Вероникой, пусть возятся с гусятами, меньше будут Витальевну доставать...

2 июня 1-го года Миссии. День девятнадцатый. Ранее утро. Северные равнины, 100 километров северо-западнее Альборга (Дания).

Валеркины гусята вывелись среди ночи. Вероника, которая взяла яйца к себе за пазуху, как то беспокойно заворочалась, потом раздался хруст, треск и мокрое серое существо, пища, завозилось на ладони у девочки, пытаясь подняться на слабые еще лапки. К утру в картонной коробке стоявшей у печки, на подстилке из собранной на берегу прошлогодней травы, уже возились пять маленьких гусят. Оставшаяся от завтрака каша была съедена ими на ура. Вздохнув, Марина Витальевна назвала их 'наше подсобное хозяйство', и включила в перечень своих подопечных. А Сергей Петрович задумался о том, что им еще предстоит расширять это 'подсобное хозяйство' насколько это возможно. Как говорится, 'кролики это не только ценный мех, но еще и продовольственная независимость'.

Пользуясь тем, что северо-западный ветер с утра был вполне умеренным, Сергей Петрович сразу после рассвета поставил паруса и, запустив мотор, на небольших оборотах двинулся в путь дальше по реке. За ночь потеплело. Утром температура поднялась до плюс тринадцати - пятнадцати градусов. Из-за пасмурного неба обсерваций они не производили, но по счислению и особенностям местности можно было понять, что их путь проходил примерно в пятидесяти километрах к северу от оконечности Ютландского полуострова. Правый берег реки представлял собой каменистую ледниковую морену с возвышающейся над ней стеной льда, которую прорезали потоки талых вод. А по левому борту тянулись все те же покрытые весенней травой низкие холмы.