– У нас и так достаточно женщин, - безапелляционно заявил Гом, вернувшись с охоты в весьма дурном расположении духа.
– Ты уже встала на ноги после родов, - сказал он Маре, - так что уходи от нас. И забирай с собой свою сестру, и свое рыжее отродье.

Всякие разговоры после приговора вождя были бессмысленны. В полной тишине Мара и Дара собрали свои вещи в мешки, взяли на руки завернутых в мягкие шкуры младенцев, и вышли из продымленной и воняющей всеми ароматами людского жилья пещеры на свежий воздух.

Мужчина Мары сделал вид, что происходящее его абсолютно не касается, а вот Гуг не колебался ни одной минуты. Схватив свое копье, и еще не развязанный мешок с охотничьим инвентарем, он вышел из пещеры вслед за сестрами. Даже Гом не стал останавливать его, ибо каждый вправе сам выбрать свою смерть. Без его помощи и защиты Мара и Дара не дожили бы и до следующего утра. Очевидно было лишь одно - дорога назад, к очагу предков, для всех троих была отрезана навсегда.

Они даже не знали, в какую сторону им идти. И посовещавшись, изгнанники двинулись вниз по течению Нагары к тому месту, где она сливается с Великой рекой. В тундростепи ранним летом невозможно умереть с голода, особенно, если постоянно передвигаться. Женщины по дороге собирали грибы и ягоды, выкапывали съедобные корни, а Гуг пытался охотиться, впрочем, не всегда удачно.

Лишь однажды ему удалось камнем убить сидевшую на яйцах крупную дрофу. Ну а дичь, считавшаяся настоящей добычей, была не для одинокого охотника. Даже, если ему будут помогать две женщины. Так что они не голодали, но пища была довольно однообразной.

Ночевали они под открытым небом у костра, собирая в качестве топлива выброшенное на берег прошлым половодьем сухое дерево. Огонь разводили при помощи кремня, и имевшегося у запасливого Гуга огненного камня - пирита. Утрата этой небольшой вещицы означала бы для этих людей настоящую катастрофу.

Так прошла неделя, за которую они почти дошли до устья Нагары, и если бы они могли подняться на холм, то с его вершины увидели бы серую полоску Великой реки.

В эту ночь они увидели вдалеке пламя чужого костра. Гуг поднялся на холм и долго смотрел на костер. Было видно, что огонь, высотой в рост нескольких человек горит на большом острове, отделенном от берега широкой протокой. Никто в племени Гуга не умел плавать - это искусство немыслимо для тех, кто живет в местности, где даже летом вода не прогревается достаточно, чтобы в нее можно было войти хотя бы по колено. Также не знали они ни плотов, ни тем более лодок, уже известных людям в местах более богатых лесом. Так что Гуг, волей-неволей пришел к выводу, что на острове в преддверии праздника середины лета устроили сборище духи местных рек и гор. Постояв немного на холме, он спустился к костру, разведенному в низине. Там его ждал скудный ужин из печеных грибов и свежих луковиц. Съев его, Гуг лег спать, укрывшись короткой оленьей шкурой. Где то рядом слышалось чавканье и причмокивание - это Мара кормила грудью своих дочек. Последняя мысль Гуга перед тем, как он уснул, была о том, что нужно как можно скорее раздобыть нормального мяса, а то они все совсем ослабеют.

Утро принесло им подарок. Вскоре после того, как они покинули ночную стоянку, с пригорка Гуг обнаружил недалеко от реки небольшое стадо зубров. Крупный бык, десяток коров и молодняк - шесть годовалых телят. Гуг знал, что даже стельная корова бегает быстрее человека, и ему никогда не приблизиться к стаду на расстояние, с которого он мог бы метнуть свое копье. Оставалась лишь попытаться устроить засаду.

Но засада - дело тонкое. Для успеха этого дела Гуг должен был натереться диким чесноком, который отбивает запах, а потом, прикрывшись травяной накидкой, залечь у звериной тропы с наветренной стороны от стада. Тем временем его сестры, сыграв роль загонщиков, должны были поднять шум, и погнать животных в его сторону. Тонкость заключалась в том, что, то место где он заляжет, не должно было оказаться, ни прямо на пути у бегущего стада, ни слишком в стороне от него. В первом случае бегущие коровы просто затопчут Гуга, во втором - у него не будет возможности нанести свой единственно решающий удар копьем.

Немного поколебавшись, Гуг решил, что засада - это их единственный способ раздобыть наконец свежего мяса, ибо для того, чтобы рыть ловчую яму, нет ни времени, ни подходящего инструмента, ни сил. При этом он ни на мгновение не пожалел о том, что ушел из пещеры, так как оставаться там, после того, как изгнали его сестер, было бы выше всяких сил. Тем более, что всю дорогу они вели себя не так, как обычно ведут себя склочные женщины, а скорее были похожи на вышедших в дальний поход охотникам, не жалуясь и не стеная на трудности.

Пока юноша устраивал себе лежку в месте, которое он выбрал для засады, Дара и Мара с малышками, упакованными в рюкзачки из шкур, обошли стадо по широкой дуге, чтобы не спугнуть его раньше времени. При этом за ними, оставаясь незамеченными, следила несколько пар недобрых глаз. Шакалы, обитающие в этих местах, сразу догадались о намерении двуногих устроить охоту на бизонов, и тоже собирались предъявить свои требования на часть их добычи.

С самого начала все пошло совсем не так, как они планировали. Когда сестры Гуга вскочили на ноги, и заулюлюкав начали размахивать руками, стадо помчалось от них не по тропе, а взяло значительно правее, выходя прямо на лежку Гуга. В настоящей загонной охоте есть еще и боковые загонщики, которые не дают животным отклониться от места засады, но для Гуга и его сестер такой способ был просто невозможен.

Хорошо еще, что стадо распалось на группы, и между бегущими коровами и телятами появился промежуток, дающий охотнику шанс уцелеть. Все, что от него требовалось - это нанести один меткий удар копьем, а потом постараться не попасть под копыта обезумевших животных.

Гуг так и сделал. Он вскочил прямо перед носом бизонов, увернулся от крупной коровы, и изо всех сил, даже не кинул, а всадил копье в бок годовалому бычку. Обожженное на огне деревянное острие, заточенное кремнем до остроты иглы, пробило бычку бок, и дошло до сердца. Гуга не зря считали хорошим охотником. Не успел он порадоваться своей удаче, как чуть приотставшая корова на бегу боднула его, отбросив в сторону. Гуг на мгновение ощутил резкую боль, почувствовал, что летит, а потом потерял сознание, упав рядом с только что убитым им бычком. По счастью, падая, он не свернул себе шею, и не попал под копыта пробегающего мимо стада. Как-то раз Гуг видел охотника оказавшегося на пути стада бизонов - так там даже хоронить было нечего.