— Знаешь, что? — я не выдерживаю и упираю кулаки в стол, исподлобья смотря на этого нахала, — не хочешь — не созерцай, могу прямо сейчас дорогу к двери показать. Не порть настроение с самого утра.

— Кит, ты уж извини, у него машина барахлит, вот и попросил меня подвезти, — виновато произносит Гейл.

Сзади раздаются какие-то странные булькающие звуки. Я оборачиваюсь и обнаруживаю их источник: Прим, сидящую на подоконнике и помирающую со смеху.

— Нет, ну что смешного? — вопрошаю я, скрестив руки на груди.

— Нет, нет, ничего, — продолжает ржать сестра, но с подоконника слезает и перед тем, как выйти из кухни, смотрит на меня, потом на Гейла, затем на Катона и выносит вердикт:

— Милые бранятся — только тешатся.

И с гордо поднятой головой Примроуз удаляется.

***

— Сегодня я видел тебя в пижаме. Это новый уровень отношений, Эвердин.

Катон идёт позади меня — надеялась, так он не будет меня доставать «остроумными» подколками. Ага, как же. Кажется, он сможет достать даже каменную статую льва перед крыльцом школы.

— У нас с тобой нет никаких отношений, — отрезаю я, поправляя волосы и разглядывая своё отражение в стеклянной двери. Сегодня на мне серо-красная клетчатая рубашка, тёмно-серые джинсы, любимые ботинки на шнурках. Губы решила накрасить красной помадой — аж странно даже.

— Твоя очаровательная сестрёнка, видимо, решила иначе, — в «зеркале» видно, как на лице парня появляется нахальная ухмылочка.

— Ты, кажется, на репетицию опаздывал, — как будто бы игнорирую его слова.

— Не я, а мы. Ты в нашей стае, конфетка. Кстати, в пятницу мы выступаем, — сообщает мне Катон, пока мы идём к залу. Гейл придёт чуть позже — сказал, заехать куда-то надо, — и я уже сказал нашему агенту, что у нас новенькая вокалистка, и он жаждет с тобой познакомиться.

Странно. Как только Хоторн испарился из поля зрения Катона, тот как-то… подобрел, что ли. Не подкалывает больше, ведёт себя более-менее дружелюбно. Неужели действительно ревность? Тогда всё ещё страннее.

— Ты же говорил, бэк-вокалистка.

— Не задавай слишком много вопросов, кисонька, — парень открывает передо мной дверь в зал, — мне понравилось, как ты поёшь, поэтому почему бы не петь дуэтом?

Да уж, быстрое продвижение по карьерной лестнице.

— Заманчивое предложение, — я киваю, — а ты ребятам уже сказал?

— Вот прямо сейчас и скажу! — Катон присвистывает, и парни, стоящие на сцене, оборачиваются, — Друзья, я решил организовать повышение нашей Кисе-Китнисс, и теперь она второй солист. Поздравьте эту красотку!

— Уэлш, ты точно рехнулся, — вздыхает Марвел.

— Ничего не знаю, я уже обещал Ричарду, что она будет. Репетируем в усиленном режиме, и к пятнице она будет готова.

— Кубики сахара, за что нам такое наказание в виде вас обоих! — восклицает Финник.

***

Наверное, я никогда не пойму этого человека. То он на меня орёт и ревнует к каждому столбу, хотя мы даже не встречаемся, теперь проявляет ко мне такое великодушие. И его ещё девочки нормальным парнем называли?! Если ЭТО — нормально, то я боюсь представить, что же наоборот.

Не общалась бы с ним вообще, да как можно — больше мест свободных нет. А меняться никто не хочет. Опять странности: Катон сидел один. Все по парам, а он один. Сам так захотел? Или просто не хочет никто с таким идиотом сидеть? Когда уже кончатся эти загадки и тайны?

Но для начала мне самой надо кое-что исправить.

После репетиции я первая вылетаю из зала не обращая внимания, что кто-то меня зовёт — нужно найти Гейла. На репетиции он так и не появился, но на уроки-то должен прийти.

Так и есть — я встречаю его возле кабинета английского.

— Привет, — Хоторн еле заметно улыбается при виде меня, но в глазах парня просматривается печаль. Что-то случилось?

— Привет, Гейл. Я хотела поговорить, — сглатываю я непонятно откуда взявшийся комок в горле. Спокойно, Китнисс, ты просто скажешь несколько слов и всё, — на счёт… того, что было вчера.

— Я весь во внимании, — произносит он, наверное, догадываясь, о чём пойдёт речь.

— Наш поцелуй вчера… Он был ошибкой, — тихо говорю я, — не знаю, как ты ко мне относишься, но я пока не готова к новым отношениям. Извини. Дело не в тебе. У меня было тяжёлое расставание.

— Понимаю, — кивает Гейл и чуть приобнимает меня, — ничего страшного.

За спиной раздаётся смех. Закатываю глаза и разворачиваюсь. Конечно, Диадема с Джоанной.

— А кто-то нам говорил, что с Гейлом ничего нет… — подмигивает блондинка, — да и вообще, я смотрю, то с Катоном в обнимочку, теперь с Хоторном.

— Замолчи, — говорю я, может, немного грубей, чем нужно, — не нужны мне отношения. Гейл — мой друг, а с Катоном всё случайно было. Точнее, того, о чём вы подумали, не было.