А кто-то ещё говорит, что девчонки — сплетницы!

— Я вот что звоню, — продолжает подруга, — раз в месяц, кроме других экстренных случаев, мы всей компанией собираемся и идём развлекаться в торговый центр. Так как ты теперь с нами, то тоже приглашена.

С одной стороны, я бы предпочла отсидеться дома, переосмыслить произошедшее и посмотреть очередной сериал, но… Друзья, как никак. А теперь ещё и парня на свою голову заимела.

— Ну… Я согласна.

***

Около одиннадцати в дверь звонят, и, не успеваю я толком открыть, как в дом вваливаются Джоанна и Катон. Причём последний, наверное, считает своей обязанность моего парня обязательно при встрече меня пощекотать. Хорошо, дома нет никого — Прим к Руте ушла, родителей на работу срочно вызвали, а то пришлось бы им слушать нечеловеческие звуки, ибо я верещу аки умирающий поросёнок.

— Слава богу, ты уже одета и даже довольно сносно, а то повторения вчерашней истории мне ну никак не хочется, — с шумом выдыхает Мейсон, — побежали, все ждут.

Перед домом две машины — Джоанны и Финника. Нам с Катоном «заботливо» выделили два места на заднем сидении джипа Одэйра. Залезая в машину, легонько отвешиваю водителю дружеский подзатыльник.

— За что?

— А не надо было всему свету рассказывать о чужих секретах.

Энни на переднем пассажирском сидении тихо хихикает.

— Ну прости меня, Китнисс, — жалобным голоском просит Финник.

— Не прощу никогда в жизни, — шутя отвечаю я, поправляя свитер.

— Ладно. Не хотел я этого делать, но ты меня вынуждаешь. Сейчас будет моська.

Страннее и смешнее выражения лица, чем которое следует за этими словами, я в жизни. Стараясь не захлебнуться от хохота, я произношу:

— Ты, — хаха-хаха, — прощён, — ха-ха-ха-ха-ха-ха.

— Но если ещё раз что-нибудь растреплешь, то я расскажу ребятам, где ты в зале заначку с сахаром сделал, — добавляет Катон, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, как я.

— А ты откуда знаешь? — округляет глаза Одэйр.

— Агенты ФБР не раскрывают профессиональных тайн, — мой парень даёт мне «пять», и мы все вчетвером снова смеёмся.

***

Последний раз в торговом центре я была ещё в Орландо, и, судя по тому, что я вижу сейчас, я многое упустила в своей жизни. Если в моём родном городе торговым центром называлось несколько магазинчиков и кафе в одном здании, то здесь — это целый город, с фитнес-клубом, кинотеатром, бутиками, ресторанами и даже ночным клубом. Кстати, Джоанна сказала, что там по воскресеньям специальные дискотеки для школьников.

Девочки чуть ли не за руки утаскивают нас в отдел магазинов одежды. Мне в голову приходит мысль, что я как будто парень какой-то — совершенно не интересно мне по десять платьев перемеривать. Пока Ди, Джо и Энни пропадают в примерочных, периодически устраивая «показ мод», я собиралась отсидеться на пуфике, но как же, моим любимым подругам и парню приспичивает меня нарядить. Джоанна силой запирает меня в примерочной и заставляет одеть кигуруми розового кролика, почти такое же, как у Прим, а когда я вылезаю на свет божий, проклиная все магазины и розовый цвет, Катон нахлобучивает мне на голову сомбреро. Я еле сдерживаюсь, чтобы не засунуть ему эту чёртову шляпу кое-куда пониже спины, но с недовольным лицом (я уверена, что недовольное — ещё мягко сказано) разрешаю сделать друзьям несколько фоток, взяв с них клятву никуда не выкладывать. Хрен с ними, главное, что я это покупать не буду.

Самое интересное начинается потом. Действительно, с утра в воскресенье продуктовые магазины пустуют, и наш клуб неадекватных личностей решает заняться тем, что, как объяснил Финник, называется «пошалить». Как выяснилось, шалости заключаются в катании на тележках.

— Итак, во имя святых конфет с ликёром, мы начинаем величайшие в мире гонки на магазинных тележках, и сегодня в жаркой битве сразятся чемпион Новой Зеландии по ритуальным танцам со шваброй Катон Уэлш и мастер спорта по убиванию мух с закрытыми глазами Марвел Тэйт!

Я краем глаза вижу, как Гейл закатывает глаза после этой «сногсшибательной» речи Джоанны. Сама бы закатила, не хочу парня своего обижать (ох ты ж блин, как непривычно).

А потом происходит ЭТО…

Наверное, мне следовало подальше отойти от «линии забега», или вообще сбежать подальше от всего этого дурдома на улице, но, когда тележки трогаются, я сама не понимаю как, оказываюсь в одной из них, сидя на Катоне. Он хохочет, придурок белобрысый, а я еле сдерживаюсь, чтобы не заорать что-нибудь из серии «Мать вашу, мы тут всё разнесём!», а то точно засекут.

В общем, мы кое-как испарились до появления охранников, и уже оказавшись на безопасном расстоянии, я зарядила Катону под зад коленкой — нечего было меня пугать. А он и не злится, только ещё больше гогочет и даёт Марвелу пять — дружба, оказывается, победила.

— Кстати, а почему такие странные титулы? Мухи, танцы со шваброй?

— Я просто покажу тебе одно видео, и ты всё поймёшь, — Энни протягивает мне телефон. У неё, кажется, видео на все случаи жизни есть.

А на экране я вижу, как Катон танцует в обнимку с обыкновенной деревянной шваброй. Я уже начинаю жалеть, что двинула его по такому красивому месту — он так им вихлять умеет, оказывается!