Пришел он не один, а с двумя сопровождающими. Владимир Хаджибаевич резкой фразой попросил товарищей не мешать и удалиться в коридор. Я не смею судить этих людей по делам или словам – не имею необходимой фактической базы. Могу лишь рассуждать об их внешнем виде, поскольку «встречают по одежке»… Сайдалинов был явно не эстет, а его товарищи, видимо, равнялись на своего учителя. Каждый раз, когда я вспоминаю обстоятельства нашей первой личной встречи, мне приходит на память фильм моего детства «Айболит-66» и «нормальные герои» во главе с Роланом Быковым – их вроде бы угрожающий вид всегда вызывал у меня только добродушную улыбку. Наверное, поэтому во время нашего первого разговора с Сайдалиновым улыбка не сходила с моего лица. Интересно, что тогда думал обо мне Владимир? Он всё время смотрел на мою улыбающуюся физиономию, крутил головой, невольно оборачиваясь, и, ничего не понимая, крепко сжимал челюсти и напрягал все мышцы своего сурового лица. Мне же от этого лишь становилось ещё веселее. Сайдалинов был чуть ниже среднего роста, с широченными плечами и могучими ручищами. Голова тоже была непропорционально большой, плюс развитые челюсти, как у бультерьера. Он показал мне мельком копии какого-то платежного поручения и объяснил, что это копия платежки в пользу ФК «Сокол» за Микаеляна, согласно вынесенного решения КДК на рублевый эквивалент порядка 13 тысяч долларов. Я понял, что это всё, что причиталось тогда «Соколу» в качестве компенсации за нарушение клубом условий личного контракта футболиста.

– С сегодняшнего дня, – торжествующе бросил Сайдалинов, – Карапет свободен от обязательств перед «Соколом» и стал свободным агентом, а, значит, может ехать куда угодно!

– Интересно, – спросил я, – а что нам писать в трансферном контракте с корейцами?

– Я тебе позвоню завтра или послезавтра и скажу, с каким клубом я договорюсь. Скорее всего, контракт будем номинально оформлять через «Газовик-Газпром», у меня есть там свой человек.

– Нам нужно сначала обсудить наши с тобой финансовые отношения, – сказал я.

– А что там обсуждать?! Получите свои 10 % от суммы трансфера.

Поскольку речь шла о контракте на 400 тысяч долларов, меня (как заместителя директора фирмы) и в моем лице «Совинтерспорт» такая предельная конкретность вполне устраивала, и я перешел к следующему вопросу.

– Нам нужен твой загранпаспорт для оформления корейской визы. Потребуется три дня.

– А когда нужно лететь?

– Практически сразу после направления трансферного сертификата в Корею.

– Не-а! Не могу! Я не знаю, когда смогу привезти паспорт, у меня уйма проблем.

– Ну, как хочешь, только имей в виду, что через две недели «Юконг» улетает на сбор в Испанию. В этом случае они отдадут деньги только после возвращения, к апрелю.

– Нет, это поздно. – Сайдалинов на минуту затих, переваривая полученную информацию. – У, твари! – он недовольно покачал головой. Кого Сайдалинов имел в виду, я тогда так и не понял.

– Ну, тогда думай и решай сам, сказал я и посмотрел Сайдалинову в глаза. Пожалуй, впервые за время беседы я не улыбался.

Сайдалинов всё делал резко и быстро. Он поднялся, пошел к двери и уже на выходе из комнаты бросил: «Я позвоню… Завтра»! Те двое, что пришли вместе с Сайдалиновым «До свидания» тоже не сказали, впрочем, больше я их никогда не видел. Вскоре подтвердились предположения Володи относительно клуба, который станет правопреемником трансферных прав на К. Микаеляна. Им стал ижевский «Газовик-Газпром». Трансферный лист на футболиста ушел в Корею вовремя. В сложившейся ситуации в Сеул вместе со мной и Сайдалиновым вылетел вице-президент «Газовика-Газпром», которого я в первый раз увидел практически за день до вылета. Получив в штаб-квартире «Юконга» наличными 400 тысяч долларов, Сайдалинов с компаньоном передали мне 25 тысяч долларов в качестве комиссии «Совинтерспорта».

– Но, кажется, речь шла о 10 % от суммы трансфера? – возмущенно спросил я. – Свою работу мы сделали полностью и вполне качественно!

– Здесь такое дело, – вмешался ижевский представитель, – мы решили передать 150 тысяч долларов футболисту в качестве подъемного пособия. Соответственно, на эту сумму уменьшился и трансфер, вот и «Совинтерспортовская» доля уменьшилась пропорционально.

– Владимир Хаджибаевич! – я обратился к Сайдалинову нарочито официально, – мы с Вами договаривались совсем по-другому. Между прочим, чтобы корейцы согласились выплатить за Микаеляна, никогда не игравшего в высшей лиге (по Вашему же, Владимир Хаджибаевич заявлению, красная цена Каре 200 тысяч!), «Совинтерспорт» приложил запредельные усилия. Вы заверили «Совинтерспорт» в своей порядочности, хотя у нас и были большие сомнения. Тем более что мы с Вами не могли заключить никакого документа – Вы ведь не лицензированный агент ФИФА и даже не официальный представитель клуба – владельца трансферных прав. Как я в этой ситуации должен объясняться с руководством?!!

– Вот Вы, Владимир Николаевич, так и объясните своему руководству, – в разговор вмешался представитель «Газовика-Газпром», – что «Совинтерспорт» получил свои честные 10 % от 250 тысяч трансфера. Все деньги уже нами поделены!

– Володя, – я вновь обратился к Сайдалинову, намеренно избегая дискуссии с представителем ижевского клуба, поскольку понимал, что этот человек имеет к сделке весьма отдаленное отношение, – а почему вы отдали Микаеляну только 150 тысяч? Дайте ему 300, тогда комиссия «Совинтерспорта» будет ещё меньше!!!

– Ну, так вот получилось! – Сайдалинов виновато улыбнулся и судорожно поправил лацканы своего двубортного пиджака, коричневого с металлическим отливом.

– Ладно, – сказал я, понимая, что дальнейшие уговоры бесполезны, – Вы напишите своей рукой расписку, что передали мне наличными только 25 тысяч вместо предусмотренных 40, и закроем этот вопрос.

Сайдалинов написал расписку и отдал мне. Я выразил искреннюю надежду, что больше нас судьба не сведет ни в жизни, ни в спортивном бизнесе. К своему огромному сожалению, я до сих пор не могу избавиться от нахлынувшего на меня тогда горького привкуса осознания совершенной ошибки. Нет, не зря учил нас Иван Тургенев, что «нет ничего тягостнее сознания только что сделанной глупости». Сожалел я и о том, что тогда в Сеуле потратил целых три дня, развлекая этих бизнесменов от футбола, сопровождая их в качестве невольного гида-переводчика в бесконечных разъездах по магазинам в поисках нужных моделей мобильных телефонов, автозапчастей и т. д…

Футбольный сезон 1997 года в Корее сложился в целом для Карапета Микаеляна неудачно – если он играл, то преимущественно только во вторых таймах, так и не сумев доказать В. К. Непомнящему, что достоин быть игроком основного состава. К тому же его постоянно вызывали на матчи сборной Армении, и он возвращался из дальних поездок в «разобранном» состоянии. В конце концов, корейцы в конце года обратились в «Совинтерспорт» с просьбой продать Карапета обратно в Россию за любую мало-мальски приемлемую цену. После долгих переговоров мы сумели продать Микаеляна обратно в Россию только за 70 тысяч долларов. Сайдалинов же время от времени звонил нам в офис и предлагал футболистов в знак доброго к нам отношения, явно желая, чтобы мы избавились от существовавшей к нему неприязни. Мы категорически отказывались от сотрудничества с Сайдалиновым, хотя надо признать, что предлагавшиеся им для продажи кандидатуры были вполне конкурентоспособными.