Предаваясь воспоминаниям из детства, Сол осеклась, приказывая себе не заплакать. После долгого молчания она продолжила свой печальный рассказ.

— Когда она умерла, я не пролила не одной слезинки на ее похоронах и все из-за того, что мне больше не придется терпеть ее парня-бездельника, вечно торчащего у нас дома. Я ненавидела его, но мать я ненавидела еще больше, ведь из-за нее он постоянно жил с нами. У него всегда мерзко пахло изо рта сигаретами, смешанными с запахом вчерашнего перегара…

— Он обижал тебя?

— Он говорил что любил меня, а те кто любят не могут причинить боль. И я ему верила.

Эти слова заставили меня задуматься и содрогнуться. Трудно представить каково ей пришлось в этой жизни. Мое сердце целиком и полностью охватило сострадание, но я хотела дослушать ее историю, понимая, что ей было нужно кому-то выговориться.

— А что было с тобой после смерти матери?

— Началось мое странствие по приемным семьям. Одна, другая, третья. Они словно забирали щенка из приюта, и как-только щенок вел себя не так как им было угодно, мамочка и папочка отдавали щенка обратно.

Я положила руку на плечо Сол, но она лишь скинула ее.

— Только вот не нужно меня жалеть. Такая жизнь сделала меня той, какой я являюсь сейчас. Меня ничто не может сломать. Знаешь, как мама называла меня в детстве? «Таракан». Я долго не могла научиться ходить, и ползала до полутора лет. Сколько со мной всего случалась. Я падала с лестницы, разбивала голову, ломала руку, упав с детского стула. Все тело в порезах и шрамах. Она говорила я живее всех живых, поэтому и «таракан».

Все умрут, а я останусь, — прошептала Сол, но я четко услышала ее слова.

— А как же ты решила поступать в медицинский?

— Не знаю, члены моей последней приемной семьи были потомственными медиками, вот и я решила пойти по их стопам. Хотела, чтобы они мной гордились и еще больше полюбили меня. Своим поступком я пыталась доказать им, что они выбрали меня не зря, что как- будто я действительно их родная дочь.

— И они тоже отказались от тебя?

— Нет, нет. Они погибли. Несчастный случай. Автомобильная авария. Девушка печально вздохнула, вспоминая о тяжелой потере. — И тогда я все бросила, потому что некому было больше ничего доказывать. Я поняла, что моя любовь убивает. Всех кого я когда-либо любила — умерли.

— А где ты научилась танцевать? Сол взбодрилась, мгновенно переключаясь с грустных эмоций на веселые. Разговоры о танцах заставляли ее светиться счастьем.

— За это спасибо маме под номер четыре. Нэнси Пиколт штат Юта. Она была американкой и преподавала балет в местной школе искусств. Она научила меня всем азам. Осанка прямо, — Сол выпрямилась, — ноги в третьей позиции, подбородок вверх, — ее лицо устремилось вверх.

— Ты научишь меня?

— Так ты за этим здесь, думала что просто хочешь поболтать.

— Так научишь или нет?

Выдав долю сомнения на своем лице, Сол заглянула мне прямо в глаза.

— Пару месяцев и ты будешь в форме.

— У меня есть только четыре дня до пятницы.

— Можно попробовать… Но за это я хочу услышать правду.

— Правду? — я сдвинула брови на переносице. — Какую?

— Что на самом деле случилось, когда ты оказалась на воле? Ты вернулась другой…

Я попыталась не измениться в лице, но не вышло. Перед глазами заиграли картинки тюремной камеры и охранника, склонившегося над моим лицом… Меня охватил страх, я онемела…

======

Снова кабинет и стены теплого оттенка, старательно выкрашенные бежевой краской. Она внимательно слушала его последние полчаса, но никак не могла поверить, что эта история могла произойти с совершенно реальными людьми. Он будто пересказывал прочитанный накануне остросюжетный роман.

— Не понимаю, — Камила сняла очки и устало протерла внутренние уголки глаз. — Просто в голове не укладывается, как вы могли оставить ее совершенно беспомощную на улицах мусульманского государства? Я понимаю, что как ваш лечащий психиатр, должна, нет даже обязана, — настойчиво перебила саму же себя девушка, — но эта история…ваша история Пабло, она какая-то личная. Мне хочется спросить у вас как после этого вы спите по ночам, но ответ итак очевиден, и я даже его знаю. Иначе вы не обратились бы ко мне за помощью.

Мужчина обвел ободок кофейной чашки пальцем, сосредотачиваясь на ее содержимом.

— Поверьте, Камила, не было и дня, чтобы я не вспоминал ту нашу встречу на дороге. Все ведь могло сложиться иначе… Бледно-голубые глаза потускнели и обратились к окну. — Я мог бы помочь ей сбежать, но предпочёл остаться в стороне. Прошлого не изменить, но если бы мне выпал такой шанс, я бы поступил иначе.

— Значит на этом и закончилась ваша история с Марисой? — сделав пометки в ежедневнике, Камила оторвалась от собственных записей, и задержалась испытывающим взглядом на мужчине. Ее ручка застыла в ожидании его скорого ответа.