– Солнце встало?

– Нет еще. Похоже, поднялись еще с туманом. Но мачты у галеонов уже начинает красить, так что скоро совсем рассветет.

Поднявшись, Ягер быстро натянул сапоги и двинулся следом за часовым. Услышав разговор в трюме зашевелилась остальная команда, шепотом передавая услышанную новость: “Началось! Летят!”

Встав рядом с сеткой, адмирал чуть сдвинул бурый лист и всмотрелся в дырку. Посчитал проплывающие вдали корабли, оценил их построение. Уточнил у стоявшего рядом молодого матроса:

– От разведки вестей больше не было?

– Нет. Ночь, наверняка где-то отсиживаются. Приказ был не спугнуть и самим в лапы не попасть.

– Понятно. Значит, играем теми картами, что получили... А колода-то крапленая. С направлением мы угадали, время только чуть-чуть неправильно рассчитали. Но остальных поднимут, там впереди еще засадные лодки россыпью, сейчас наверняка уже мчат ко всем отрядам. Беда в другом... Мы считали, что имперцы пойдут на большой высоте, чтобы от атаки снизу прикрыться. А они брюхом почти верхушки деревьев бреют. Сколько там локтей? Триста? Вряд ли больше. А это - пять минут на экстренную посадку максимум. И значит, у нас будет одна результативная атака. А потом остальные сядут и начнут выгрузку...

– И что нам теперь делать?

– Придется сразу идти чуть выше и громить всех, до кого дотянемся. Никаких стремительных пролетов сверху вниз не получится. Один удар и затем схватка на арбалетной дистанции... Остальных командиров ко мне. Максимум через час взлетаем и поднимаемся над чужим хвостом... Чувствую я, что сегодня гостинцев получим бортами без счета.

Первыми этот день начали бароны Южных графств. На границе Туманных провалов еще царила ночь, рассвет не пытался расцветить черное небо, а тяжелые баржи уже аккуратно опустились на хрустящий иней и выпустили первые щупальца болотной конницы. Раскрашенные в яркие краски всадники на злых ящерах помчались к намеченным целям, блокируя арсеналы, отсекая казармы от укрепленных постов и окружая лагеря имперских тыловых войск, которые крохотными вкраплениями были рассыпаны по всему краю архипелага. Любовь офицеров чужого экспедиционного корпуса не смешиваться с аборигенами сыграла в этот раз дурную шутку. Имперцев не нужно было вылавливать среди ополченцев и редких охранников. Они сами себя загнали в лагеря, отгородившись от формальных союзников шаткими палисадниками и жердями с угрожающими надписями на криво прибитых тряпках: “Не входить!”.

Болотники и не входили.

Сначала они обрушили шквал зажженых стрел на чужие палатки и бараки. Затем подождали, когда огонь разгорится и молча стали расстреливать мечущихся испуганных людей, оставаясь в относительной безопасности в окружающей пожарища темноте.

Пиратские корабли легкие цели оставили орде болотников, забрав себе крепости и порты. На каменные стены посыпались горшки с зажигательной смесью, часть лодок зависла на небольшой высоте и начали так же осыпать переполошившуюся охрану пернатыми гостинцами, а самые шустрые уже штурмовали чужие склады, отмеченные у них на планах. Если уж власть менять - то с размахом. Если громить разрешенное - то чтобы даже щепочки не осталось.

Фактические какое-то жалкое подобие сопротивление было лишь в нескольких крепостях, где среди навербованной пехоты оказались кадровые офицеры. Большинство имперцев были или уже старыми и не могли бодро участвовать в штурме столицы. Или получили за долгие годы службы те или иные травмы и от списания без пенсии их удержала лишь сама возможность участия в тыловых подразделения экспедиционного корпуса. В самом деле, какая разница - может ли бравый вояка пользоваться левой рукой или хромает на обе ноги, пока топает по плацу? Ему ведь рекрутов гонять и за порядком в крепости следить, а для этого луженой глотки и остатков здоровья вполне хватит. Вот эти-то битые военной жизнью бойцы и попытались хотя бы подороже продать собственные жизни. Но против висящих над головой кораблей и лучников толком ничего сделать так и не смогли. Где-то дали несколько залпов в ответ, где-то сумели установить станину тяжелого стреломета на перевернутую телегу и вогнали железное копье в брюхо чужого шлюпа. Но в ответ сверху лишь еще более щедро поделились горящей смертью и дождались, когда остатки крепости окончательно займутся огнем. Пленных не брали нигде.

К тому моменту, когда солнце начало взбираться на небосклон, по всей границе Туманных провалов сопротивление интервентов было подавлено. Временные лагеря разгромлены, крепости и опорные пункты сожжены, местное ополчение согнано к захваченным портам и задействовано на погрузке отнятых ценностей. Тяжелые баржи, которые использовали для перевозки конницы, теперь набивали имуществом. Часть дикарей на ящерах вместе с выделенными им командирами из семей, устроивших переворот, двигались внутрь страны, чтобы обеспечить захват других ключевых постов. Примерно пять сотен погрузили на галеоны и отправили на запад, чтобы захватить дорогу через перевалы. Пиратская же армада широкой сетью раскинулась вдоль пустоты, разделяющей провалы и Королевство. Теперь баронам было необходимо отлавливать любых умников, вздумавших прорваться из будущей мясорубки назад, к горам. Перехватывать и сшибать. Ну и присматривать за тем, чтобы пленные аккуратно паковали имущество, на которое доблестные южане наложили лапу. С ордой расплатится новая власть, а пираты сами себя неплохо обеспечили. Осталось лишь дождаться окончание войны и можно домой.

– Господин генерал, вы просили предупредить вас, когда станет видна столица! Прошу на палубу!

Дремавший Вивант приоткрыл глаза и попытался понять, где он находится и что вообще вокруг происходит. Наконец сон прошел окончательно и старик нахохленным грифом засеменил наружу из палатки. Поднявшись по узкой лестнице, взобрался на бак и встал рядом с капитаном. Тот покосился на командующего армией и протянул вторую подзорную трубу. Далеко впереди в легкой дымке начинали проступать белые стены Боргеллы.

– Еще два часа с попутным ветром. Может, чуть больше. И нас явно будут встречать.

– Вы что-то увидели?

– Да. Вон чуть левее несколько шлюпов болтается. Пытаются прикрыть северные порты, судя по всему. Паруса ставят против ветра, как раз к нашему подходу на нужную позицию доберутся.

– Я никого не вижу, - рассердился Вивант, безуспешно пытаясь найти хоть какие-нибудь признаки жизни в синем холодном небе.

– Во-о-он там церковь, на палец от края стены влево, видите? Да, вон она. Теперь медленно чуть вверх трубу поднимайте. Очень медленно...