— Конечно, — вздохнула Лиана. — Тогда я поработаю с Дульсой.

— А что с Паулем? — спросила я. — Встрется с ним ещё раз, пока не начался новый семестр.

— У меня сейчас нет для этого необходимого спокойствия, — сказала Лиана. — С тех пор, как я узнала, что адмирал перестал искать девушек, я больше не могу думать ни о чём, кроме того, что мою сестру держат где-то в заключении, и ни у кого нет интереса освобождать её.

Я подошла к Лиане и обняла.

— Я помогу тебе, как только смогу, но боюсь, что с дело с землетрясением ещё не закончилось.

— Знаю, — пробормотала Лиана в моих объятьях. — Иди к Адаму. Ты знаешь, что терпение, это не одна из его сильных сторон.

— Я наверняка скоро вернусь, да и Дульса сейчас придёт, — сказала я на прощание и ушла.

Шёнефельде был на удивление оживлён, если учесть, что сегодня воскресенье и все магазины закрыты. На небольшой рыночной площади, окаймлённой красивыми, прижимающимися друг к другу, фахверковыми домами и создающими уютную атмосферу, стояло множество людей. Но люди не просто стояли, на углах улицы они возбуждённо друг с другом беседовали.

Я неоднократно видела, как в руках появлялась «Хроника короны», и люди недоверчиво дискутировали о заголовке дня. Как только я подходила к этим небольшим группкам, разговор сразу замолкал, пока я не проходила мимо. Потом шёпот снова становился громче. Даже на парковке перед массивом я заметила большую группу людей, столпившуюся перед входом и очевидно собирающуюся спуститься в Акканку.

Я быстро завернула на Кирпичную улицу, а оттуда в Глиняный переулок. Обветшалые дома исторически ценного переулка стояли такие же заброшенные, как всегда. К моему облегчению, никто не осмелился пройти к тупику. И я хорошо могла это понять, потому что землетрясение не принесло пользы некоторым домам. У одного обвалилась крыша, а у другого опасно накренилась внешняя стена. Я прошла вдоль узкой улочки до того места, где та образовывала небольшую площадку. Посередине росла корявая липа, с зелёной путаницей из листьев, по ней совсем не было заметно, что осень уже приблизилась.

Казалось, дом номер 13 противостоял землетрясению. К счастью, его состояние не ухудшилось. Я осторожно открыла дверь когда-то красивого здания и зашла в старый дом.

— Вот и ты наконец, — произнёс Адам, который должно быть уже с нетерпением ждал меня за дверью.

Не говоря больше не слова, он взял меня за руку и потащил на верхний этаж. За потёртым гобеленом была скрыта искусно украшенная сердечками дверь, для которой Адам достал теперь ключ, тоже украшенный витиеватым сердцем и открыл дверь.

Из двери проник яркий свет, и мы переступили порог вместе с Адамом.

Когда моя нога погрузилась в мягкий мох, а шаг вызвал нежный звон, я с наслаждением вдохнула. В воздухе лежало тёплый сеяние позднего лета и тяжёлый запах роз. Было приятно тепло, и я почувствовала себя уютно и в безопасности.

— Мы от чего-то убегаем или ты просто хочешь провести со мной немного время, и так, чтобы за ними никто не наблюдал? — улыбаясь спросила я, прислонившись к Адаму.

Он нежно поцеловал меня в лоб и обнял.

— Я всегда хочу провести с тобой время, но сейчас я также хочу спокойно с тобой поговорить, — сказала он, обхватив меня обоими руками, как будто хотел защитить от неясной угрозы, о которой сложно судить. — Ты уже читала газету и знаешь последние новости?

— Да, — сказала я, и моё лёгкое настроение улетучилось, уступив место суровой серьёзности. Я высвободилась из объятий Адама, чтобы было легче читать выражение его лица. — Что говорит адмирал по этому поводу?

— Он не в восторге. Прямо сейчас он встречается с делегацией короля гномов и пытается выяснить, имеют ли они какое-либо отношение к землетрясению или нет, — сказала Адам, взяв меня за руку.

Он потянул меня к большой цветочной поляне, которой только что ещё там не было.

Таинственный сад чувствовал наше стремление к миру и тишине. Звон наших шагов тихо замер, а из далека до моих ушей доносилось только тихое журчание ручейка.

— Такая возможность существует. Они воинственный народ. Об этом не нужно забывать.

Мне стало холодно.

— Ты думаешь, гномы действительно хотят воевать?

— Я бы не стал этого исключать, — Адам кивнул и остановился посреди моря цветов, словно размышлял, как ему продолжить разговор.

— Что ещё случилось? — спросила я.

Адам немного помедлил.

— Ладислав Энде подал заявку на то, чтобы выборы перенесли вперёд. Он внёс предложение о вынесении вотума недоверия по отношению к адмиралу.

— Что? — спросила я, не в силах скрыть негодование в голосе. — Зачем он это делает?

— Он беспокоится о безопасности, — беззвучно сказал Адам. — По крайней мере, это официальное объяснение.

— Но ведь адмирал делает всё возможное, — заметила я, и не могла поверить в то, насколько это несправедливо. — Его нужно вознаградить за работу, а не наказывать.