-- Мы еще Остеррад не завоевали. И у меня большие планы по торговле с Эмиром. И милордам надо прищемить хвосты.

Эйрих хмыкнул:

 -- Хочешь сказать, что подыхать еще рано?

Вместо ответа Дойл продолжил, словно и не слышал:

 -- И мне еще надо жениться на этой сумасшедшей рыжей женщине.

Теперь король рассмеялся громко. Дойл отвел взгляд, хлопнул по руке и произнес:

 -- Ты даешь людям веру. И они готовы за тобой в пасть к врагу топать ровным строем. Так что... ты и правда отличный король. И не вздумай даже в мыслях перекладывать эту неудобную железную штуковину, -- он шутливо щелкнул по короне пальцем, -- на мой голову. У меня и без нее спина горбатая.

Глава 28

Дойл полной грудью вдыхал терпкий ночной воздух, сжимая коленями бока коня. После утренних погромов он объехал весь город, убеждаясь в том, что все снова спокойно, но что-то внутри не давало ему расслабиться -- пресловутое предчувствие опасности. И именно оно заставило его выехать на ночное патрулирование вместе со своим отрядом. Если что-то произойдёт ночью, он хотел иметь возможность узнать об этом первым.

Однако Шеан был спокоен -- пустыми глазницами темных окон таращились в ночь дома, скрипели редкие деревья, а прислушавшись, можно было уловить детский плач из подвалов или крысиный писк.

В неровных пятнах света от двух факелов то и дело возникали грязные лужи, которые уже начали схватываться тонкой коркой льда. Наступая на них, кони фыркали от непривычного хрусткого звука и прядли ушами. Дойл едва придерживал пальцами уздечку, изо всех сил вглядываясь в темноту и вслушиваясь в шорохи. Именно поэтому он услышал тихий металлический лязг и уловил едва мелькнувшую желтую полоску щели ставень одной из лавок. Он поднял руку, показывая отряду остановиться, спешился, порадовавшись тому, что надел мягкие кожаные сапоги, и приблизился к двери. Осмотрел ее -- заколоченная наспех. Хозяева бежали из города. Между тем, внутри кто-то был -- Дойл отчетливо слышал шаги, скрипы, и ему не почудился отсвет свечи или факела. Он коснулся пальцами двери -- и одна из досок легко подалась вперед. Скобы и гвозди выдернули до него.

Звякнув железными сабатонами, спешился командир отряда. Приблизился к Дойлу и тихо спросил:

 -- В чем дело, милорд?

 -- Там люди. Взлом.

Командир обернулся на свой отряд. Вместе с Дойлом их было семеро -- достаточно для того, чтобы разобраться с несколькими воришками.

 -- Разрешите мне войти первому, милорд.

Дойл хотел было отказаться, но вспомнил пламенную речь Эйриха про умение осознавать ответственность, и отступил на шаг. Командир потянул за доску и распахнул дверь, одновременно оглашая лавку зычным:

 -- Именем короля, бросить оружие!

Внутри было темно -- только одна свеча горела на высоком прилавке, но этого было достаточно, чтобы разглядеть пятерых хорошо одетых мужчин, осторожно вскрывающих ящики с товаром. Предупреждение про оружие было лишним -- они пока не нападали.

 -- В чем дело?
– - спросил один из них.

 -- Королевская служба, -- продолжил командир.
– - По какому праву вы здесь находитесь?

Откуда-то из темноты раздался хриплый смех:

 -- По праву живых. Проваливай, служба. Этим людям уже не нужно никакое добро.

Дойл перехватил факел и тоже вошел внутрь. При виде него один из взломщиков опустился на четвереньки, подобрал с пола дубину и спросил:

 -- А вам здесь что нужно, милорд?

Дойл ничего не ответил, только положил руку на рукоять меча, а командир велел:

 -- Выходите на улицу. Вы арестованы именем короля.

Тот, который держал дубину, харкнул, сплюнул на пол и сказал:

 -- Жди, как же... Я в своем праве.

И только большой опыт позволил командиру вовремя наклониться и увернуться от удара. Дойл шагнул назад -- факел, который был так необходим в разговоре, стал опасен в драке. Но в следующий момент этим же факелом он нанес первый удар -- по морде того, кто попытался его убить. Завоняло паленым, но факел потух, и Дойл отшвырнул его в сторону, обнажая меч. Рявкнул:

 -- Брать живьем!

И впечатал кулак в металлической перчатке в чей-то подбородок. Хрустнуло -- и левую руку обожгло короткой вспышкой боли. Взломщиков было не видно -- только мелькали доспехи стражи. Дойл бил наугад -- плашмя лезвием, рукоятью, кулаками. Полыхнуло -- это едва не опрокинули свечу. Кто-то заорал от боли -- и тут же замолк.

 -- Твою мать!
– - выкрикнул хриплый.

 -- Назад, -- послышалось сверху, и Дойл, пригнувшись, попытался пробраться на голос -- нельзя было забывать о том, что наверху тоже могли быть люди.

 -- Жди!
– - расхохотался кто-то в ответ.

Лестница заскрипела и зашаталась -- но не рухнула. Дойл еще раз взмахнул мечом -- а потом все стихло.

Запалили факел, и стало можно осмотреться. Взломщики лежали на полу -- без сознания или мертвые. Все шесть стражников стояли на ногах и, кажется, серьезно не пострадали. На верху лестницы стоял, вскинув пустые руки, Шило.

Дойл сжал кулак и велел:

 -- Спустись.

Бандит подчинился -- его людей не осталось.

 -- Осмотреть тела, живых связать, -- сказал Дойл, оборачиваясь к старому знакомому.