Их было семеро. Представители различных рас Эквистрайна. Единорог, отлитый из золота, пегас, выполненный из серебра, бронзовый земнопони, вырубленный из рубина фестрал, алмазный кристальный пони, созданный из металла единорог, чрезвычайно похожий на Сомбру - Октавия знала, как называется эта раса, умбры - и изумрудный аликорн. Все пони были в металлических доспехах, к бокам прикреплены острые мечи и копья.

– Эта коллекция ещё будет расширяться, - заметил взгляд кобылки Сомбра.
– Скоро мы добавим сюда статую зебры. Когда армия Зебраники будет разгромлена и она подчинится мне!

– Это настоящие пони?

– Нет. Обращённых в камень я держу на нижнем уровне!!!
– и, неизвестно почему, Сомбра расхохотался, но не зловещим смехом, а искренне-радостным.

– Всё это сказки, мисс Октавия, - сказала розовогривая единорожка.
– Господин Сомбра никогда и никого не обращал в камень и не заключал в кристальную тюрьму. Максимум - отсылал в настоящую темницу. И то лишь самых строптивых.

В дальнем конце зала, уже за троном, находилась винтовая лестница - к счастью, обычная лестница с каменными ступенями и деревянными перилами, уходившая где-то метров на семь выше, на второй этаж. Слева и справа от лестницы находились двери, такие широкие, что через них с лёгкостью могла проехать телега, запряжённая тремя крупными жеребцами.

– Левая дверь ведёт на кухню, - лениво заявил Сомбра.
– Правая - в комнаты слуг. Верхняя - в мои личные покои, библиотеку, комнаты стражей… - он даже зевнул.
– Но право подняться по лестнице ещё нужно заслужить. Пока же я выделю для вас комнату среди слуг. Надеюсь, вас это не оскорбит?

– Вы… Вы выделили мне комнату?
– удивилась кобылка и немедленно склонила голову.
– О, господин, благодарю вас…

Сомбра довольно оскалился.

– Да. Сейчас уже поздно, и я разрешаю вам переночевать у меня. Завтра утром мы обсудим с вами ваше будущее. Селестия, будь добра, проводи мисс Октавию и возвращайся в бальный зал. Я отправлюсь к гостям. Не стоит заставлять их долго ждать.

– Да, владыка, - поклонилась и розовогривая.

Октавия не знала, что покоробило её в словах Сомбры. Лишь когда король развернулся и цокнул накопытниками, собираясь уйти, она поняла, что именно. “Обсудим ваше будущее”. Он же так сказал! И что же он придумал? Может, предложит ей играть для него? Вот было бы здорово…

На имя кобылки Октавия не обратила ни малейшего внимания. Она и так знала, кто перед ней. Конечно же, платье было отлично сшито, но оно всё же не могло скрыть выпирающих крыльев аликорна. И этот взгляд… Октавия слышала рассказы о том, что взгляд Селестии был способен вселять в души пони смелость и силу, что от него теплеет на сердце - и это была истинная правда. Именно таким взглядом и обладала розовогривая. Она кивнула Октавии, повыше подняла скрипку и прошла в двери, открыв их своей магией. Пони последовала за ней.

Они прошли недлинный коридор, на полу которого лежал удивительно приятный ворсистый ковёр. Слева и справа в стенах находились двери; одну из них Селестия открыла, отдала Октавии скрипку, пожелала спокойной ночи и вышла.

Пони осмотрелась по сторонам. Эта комната была под стать всему дворцу! Пол выложен багровыми плитами, стены ярко-вишнёвого цвета, на единственном окне красные занавески. Под потолком, стоило нажать копытом на выключатель, зажглась лампа, выполненная под стиль средневековой и с осветительными кристаллами вместо свечей. Рядом с окном стоял крепкий чёрный стол с гнутыми ножками, перед ним - стул, обыкновенный деревянный стул. И ещё в комнате была кровать… Поистине огромная кровать, на которой с лёгкостью уместятся пять кобылок с комплекцией Октавии, да и ещё место останется. Тончайшая простыня, мягкое, но чрезвычайно лёгкое одеяло, две подушки, каждая из которых как средний матрас… Октавия и не представляла себе, что такие кровати могут существовать в природе. Более ничего примечательного в комнате не было, ну разве что на столе лежал уже кем-то принесённый футляр для скрипки. И кем, интересно? Неужели Сомбра заранее знал о ней… Ну конечно же знал! Конечно же! Стражи рассказали ему и даже наверняка показали фотографию! Да и что, столь мощному магу трудно вызвать из памяти слуг мысленный образ? Ну и ладно, узнал и узнал.

Октавия села за стол и вложила скрипку в футляр. Мысли её путались, но одно радовало пони - свою работу она выполнила как полагается. Может, поэтому Сомбра её и пригласил, оказывая этим честь? Кто знает мысли короля? Только королева, но ведь у него королевы нет… Она широко зевнула, прикрывая ротик копытцем. Всё же день у неё был не из лёгких…

Сон всё сильнее завладевал ею. Октавия сняла с шеи галстук-бабочку и положила её на стол. Сняла платье, после чего аккуратно сложила его на стуле. Позёвывая, пони распустила гриву, легла на кровать и тут же заснула. Она даже не подозревала, что завтрашний день изменит её жизнь навсегда…

*

Празднование закончилось целый час назад, и в замке наконец-то воцарились тишина и покой. Бывшая правительница Эквестрии, а ныне служанка Сомбры, Селестия, стояла у окна в личных покоях короля и смотрела в ночное небо, по которому уже начал двигаться сияющий диск луны. Сложно было сказать, какие мысли сейчас одолевали эту пони. Может, она думала о своей участи, или о сестре, такой далёкой, но всё же такой родной…

Кобылица сняла с себя платье и при слабом свете ночного спутника можно было разглядеть пёрышки её огромных крыльев - а также страшные шрамы на месте исчезнувших навсегда кьютимарок. Королю незачем было убивать её, обращать в камень или делать ещё что-либо. Селестия продолжала управлять светилами, но даже всех её магических сил не хватило бы, чтобы справиться с Сомброй и Луной. Она смирилась с поражением и была не опаснее любой другой пони. Но в этот час Селестия чувствовала, как странная сила охватывает её, пробегая от кончиков перьев до кончика хвоста.

– Зачем тебе нужна эта пони?
– вдруг спросила она.

Лежавший в роскошной кровати Сомбра неотрывно смотрел на аликорна и по его морде казалось, что он ждёт этого вопроса, но всё же жеребец вдруг дёрнулся. Селестия обернулась к нему и смотрела таким взглядом, каким уже давно не позволяла себе глядеть на могучего короля. Но ведь бунт от неё был не то что невозможен - нереален в принципе! Стараясь скрыть тревогу, он перевернулся на спину и несколько секунд разглядывал потолок, после чего вновь развернулся к кобылице. Решительность в её глазах угасла, но она ждала ответа.