Когда вся компания вошла в кабинет, тучный директор разговаривал по телефону. Даже не посмотрев, кто вошёл, он жестом велел подождать.

Средних лет, лысоватый мужчина в очках сидел за дубовым столом прямо и горделиво, в его фигуре чувствовалась властность и строгость, подобающая людям такой должности. Голос звучал вкрадчиво и требовательно.

Директор закончил переговоры, поднял голову и, посмотрев на тренера, Эрика и драчунов недовольно сдвинул брови.

— Добрый день, — начал Крейг. — Извините за беспокойство, дело неотложное.

— Вижу по лицам, — мужчина поднялся и вышел из-за стола.

Майло потупился, а Патрик задрал голову. Эрик ухмыльнулся.

— Да, я зафиксировал драку, но поговорить хочу о нарушении посерьёзнее — о краже.

— Кража? Здесь? В школе? — удивился директор.

— Именно, мистер Нойз, — вперёд выступил Торп. — Я — пострадавший.

— Однако, неприятность, — директор цокнул языком. — Сначала бомба, теперь кража. Что пропало?

— Мой айпод. Вот этот, — и он достал плеер из кармана.

— Ага! Так вы нашли его. Значит, и вор найден? — мистер Нойз даже обрадовался — чем меньше хлопот у престижной школы, тем лучше.

— Найден, — ухмыльнулся Эрик. — Но позвольте рассказать по порядку, — он откашлялся. — У нас была физкультура, айпод лежал в сумке всю игру. А после беготни с бомбой, плеер пропал. Значит, его украли в перерыв, причем кто-то из своих, потому что раздевалка доступна только одному классу, — Торп с важным видом расхаживал перед директором. — Я сразу обратился к мистеру Крейгу, так как не в моих привычках лазить по чужим сумкам, а у преподавателя большие полномочия. Мы провели обыск. Я почти отчаялся, — парень даже погрустнел. — Но мне повезло — плеер не успел покинуть раздевалку.

— И кто же вор? — мистер Нойз внимательно слушал этот увлекательный рассказ.

— Майло Рэйнс, — сказал Эрик с плохо скрываемым торжеством.

Взгляды собравшихся обратились на парня.

— Не смешно, Торп, — насупился тот.

— Я лично достал айпод из твоей сумки, из нижнего отсека, где лежат ключи от дома и телефон, — сказал тренер.

— Но я не брал, — парень растерялся. — Это ошибка!

— Все воры так говорят, — бросил Эрик через плечо.

— Я же говорил, ты такой же, как отец, — Патрик злорадно осклабился.

— Неправда, — Майло повысил голос.

— Спокойно, — остановил их директор. — Рэйнс, ты заходил в раздевалку в перерыв?

— Да, — печально усмехнулся тот. — Но уж точно не тырить вещи Эрика. Всех вывели, когда забили тревогу.

— Но ты остался и воспользовался суматохой.

— Времени вынести айпод не хватило, потому что я помешал, — встрял Патрик, — задержал разговором, а потом он кинулся на меня с кулаками.

Майло промолчал — смысла оправдываться не было. Он всё понял. Переглядывания и ликующие физиономии выдавали запланированный сценарий. Хотя может и импровизацию. В одном он был уверен — эти двое подставили его.

— Есть что сказать, Рэйнс? — спросил Нойз. — Тебя обвиняют в серьёзном проступке.

— Нечего, кроме того, что это подстава, но мистер Крейг — свидетель, и в моих вещах нашёлся чужой айпод, — Майло развёл руками. На нём не было лица. — Не виню никого из вас, охотнее верить глазам, чем словам…

— Вора, — закончил Патрик. — А вы знали, мистер Нойз, что Рэйнс не из благополучной семьи, что его отец преступник? Видимо, и сын пошёл по стопам родителя.

— Замолчи! — пригрозил парень, устремляясь к Хьюзу.

Но тут обоим прилетели увесистые подзатыльники:

— Прекратить! — рявкнул тренер. — Вы в кабинете директора! На твоём месте, Рэйнс, я бы вел себя ниже травы. Мало воровства? А тебе, Хьюз, грозит наказание за драку!

Майло отвернулся. Патрик тоже утих. Директор снял очки, достал носовой платок и протёр стёкла.

— Да, с Хьюзом проще, а вот Рэйнс… Грубое нарушение устава школы, драка, воровство. Букет шикарный. Что же мне с тобой делать?

Парень поджал губы, скрыл лицо за чёлкой и надел безразличную маску.

Патрик и Эрик ждут, что он сломается, начнёт умолять не вызывать полицию, расплачется и прочее. Но не дождутся. Он проходил через вещи и похуже, такие, что этим сладким мальчикам и не снились.

Было обидно за несправедливость. Сердце, стремящееся к истине, доброте и правде, бунтовало. Он переживал лишь о семье. Едва избавились от гнёта и тирании отца, как на мать валилась очередная напасть. Но позорно оклеветанный Майло не мог себе ничем помочь, улики были против него, показания Эрика доказывали вину.