У него за спиной в полумраке обрелся вроде начальник дартанайских лазутчиков. Эситея глотнула наливку, смакуя ароматную жидкость собственного изготовления.

 - Недурно,- похвалила она сама себя, закусывая хрустящим перцем. Затем посмотрела в лицо глюку.
– Что же вы хотите, господин Астайнар? В Заречье нет ни одного храма. Вы и сами на той стороне Литтавы, наверное, не были таким жестоким.

 - Жестоким?
– сурово переспросило ее наваждение.
– Вынужденная мера. Иначе ваших не остановить.

 Эситея сделала еще один маленький глоток наливки, поболтала обжигающую жидкость во рту, прежде чем проглотить.

 - Госпожа дикеофора, по своей неопытности, вы сейчас быстро опьянеете...
– вмешался Элвен Дархэлл

 - По неопытности, как же, - это снова глюк осуждающего Астайнара.

 Начальник лазутчиков внезапно оказался рядом с Эситеей, и, как орел в добычу, вцепился в бутылку левой ручищей, удержав руку девушки со стаканчиком правой.

 - Нам нужно поговорить.

 - Так вы настоящие?
– удивилась Эситея, почувствовав тепло живого тела.
– А как же вы пробрались в запертый дом?

 - Мы попали сюда раньше вас, госпожа дикеофора, Астайнар вскрыл замок, мы прошли вовнутрь и здесь вас подождали, - Элвен Дархэлл вывернул у нее стаканчик с наливкой из пальцев.
– Прошу прощения. Нас оправдывает только серьезность положения.

 - Оправдывает? Ничто вас не оправдывает, жестоких, циничных существ.

 - Вы еще заплачьте, - со злостью сказал Астайнар.
– Вы, жители Меар, сами предали своего Бога, сами заменили искренне служение Ему тупым исполнением ритуалов. Теперь хлебайте, что заслужили.

 Эситея закрыла глаза, чтобы его не видеть, и прислонилась спиной к стене печки.

 - Странно только, что ваш Бог именуется Вышним Правосудием. Вот чего-чего, а правосудия я сегодня не наблюдал.

 - Так ведь Правосудие-то не человеческое, а Небесное. Малодоступное человеческому разуму, верите? В том-то и корень наших проблем, господин начальник пришельцев, - устало ответила дикеофора, не открывая глаз.
– Наш Бог требовал от нас небесного совершенства. Ни на что меньшее Он не был согласен. А это самое сложное - всю жизнь признавать себя недоделанным и стремиться стать лучше, чем ты есть. Да, мой народ предпочел застыть в самодовольстве. Ну а вы-то чем лучше?
– она открыла глаза. Слезный разлив, который со злостью предсказал Астайнар, был уже близок.
– Вы тоже вполне собой довольны. Даже сегодня вы довольны! Так что уж молчали бы, господин начальник чужаков, не вам нас судить.

 Начальник чужаков дернулся, как ужаленный.

 - Астин, тебе и вправду лучше сейчас уйти, - тихо сказал Элвен Дархэлл.

 - Как скажешь, - резко бросил синеглазый пришелец и направился к выходу.

 - Вы напрасно так мучаетесь, Эситея, - мягко продолжил Дархэлл, зажигая светильник, на толстых медных цепях, свисающий с потолка. Качающиеся тени наполнили кухню, - Мы казнили сегодня троих. Но если мы не сможем остановить диверсии жителей Древнего города, все Заречье погибнет от нашествия степняков, - он сел на скамью рядом с хозяйкой кухни.

 - Это если оно будет, ваше нашествие.

 Астайнар Эр"Солеад развернулся в дверях кухни и плечом прислонился к косяку, передумав уходить.

 - Оно будет. Поверьте мне, Эситея, мы вас не обманываем. Я действую на основании точных расчетов, - тихо произнес Дархэлл.

 Эситея мгновенно и полностью протрезвела. И настороженно уставилась в непроницаемые глаза дартанайского лазутчика. Дартанайского ли? Существовала только одна страна, ученые которой могли заранее рассчитать, насколько обмелеет тот или иной водоем. Следовательно, в их силах было предвидеть нашествие Степи заранее. Страна Тысячи Рек. Эсфия. Эсфийцы, пожалуй, могли за несколько месяцев предвидеть обмеление озера Азеарун-гашел. Эсфиец вполне мог управлять лодкой настолько мастерски, чтобы та не перевернулась, даже упав вниз в струях водопада.

 Но стоит ли об этом сейчас говорить с Дархэллом?

 Девушка внезапно осознала, что она сидит одна, совершенно беззащитная, а рядом двое сильных мужчин.

 Знакомый огонек легкой усмешки зажегся в серых глазах ее собеседника.

 - Вы действительно думаете, что я могу убить красивую девушку, умеющую молчать, потому что она умна и проницательна? А обязанный вам жизнью Астайнар меня не остановит?

 Она продолжала молчать. Мало ли...

 - Я действительно родился и вырос в Эсфии. Но много лет я живу в Меотии... Я правильно понял ваше красноречивое молчание, Эситея? Я полюбил вашу страну. Даже в Меарах, среди вульгарных, украшенных грубыми барельефами домов, как звезды в ночи, сверкают настоящие произведения искусства. От того, что создавали ваши предки, невозможно отвести глаз. А золотые украшения, которые вы передали в дар Меарам? Бесценный золотой запас трехсотлетней давности. Какая же это красота, - голос обычно невозмутимого Дархэлла дрогнул. Эситея с удивлением смотрела на круглолицего, скуластого, необычно взволнованного лазутчика неизвестно какой страны.
– Я полностью поддержал Астина, когда он решил не продавать в Эсфии золото Меар, а оставить в Меотии. Никто и никогда не воплощал такой совершенной, небесной гармонии в земных материалах, как древние меотийцы, ваши предки. И потому я не могу не надеяться на возрождение вашего народа в спайке с дартанаями. Я надеюсь, что ваши молодые мастера все же увидят, как работали их предки, и загорятся желанием им подражать. Поверьте мне, Эситея, я сделаю все возможное, чтобы красота, созданная древними меотийцами, не была окончательно растоптана и уничтожена дикими кочевниками.

 Элвен Дархэлл говорил почти бесстрастным голосом, никакими приемами не пытаясь втереться к ней в доверие. Видимо знал, что обмануть дикеофору практически невозможно. И Эситея ему поверила. Кем бы ни был Дархэлл, простым эсфийцем, живущим в Меотии, или эсфийским лазутчиком в ее стране, но Меотию он действительно полюбил. К тому же Эсфия веками относилась к меотийцам, как к народу-барьеру между собой и Степью. Благополучие Меотии было выгодно Стране Тысячи Рек. К чему бы им сейчас менять направление политики?