Так откуда пришел Дарстэн?

– В Арведдаре люди больше не могут понять друг друга, Элизар, - сказал он Дарстэну.
– Ты согласен со мной? Мы захватили в своих целях Туннельные Спутники, а нас все равно испытывают и уводят обратно.

Не было смысла ждать ответа.

– Поэтому ты стоишь там, наверху обрыва, и ждешь, пока я уйду. Я прав? Ты ждешь от меня беспамятства. А у меня есть преимущество в несколько дней. К тахионной эммерсии у меня устойчивость. Ты выпроваживал меня подальше от Марса все три столетия. А из тебя взамен вытряхнули весь здравый смысл тем лучевым пистолетом, нейтрослеттером - чтобы не дать тебе возможности вспомнить в последние дни даже себя.

И Дэн, преодолевая непонятные увещевания голосов беречь силы в тени излучения, - стал взбираться наверх.

Отвоевывая у сумерек неумолимо утекавшее время, он перебирал вслух имена исследователей с Плутона, которые предсказывали когда-то, что Марс может быть еще раз утрачен. А после трехсот лет борьбы за выживание, что осталось людям на Марсе? Не озера и не воздух. Бури, вихри и ветра, которым и раньше не было конца.

Пустыня уже сотню лет как побеждала, и ничего не менялось. Исследователи ушли в свободный поиск к другим солнечным системам, и Марс перестал быть еще одним обитаемым континентом. Остался непокоренным, как раньше, и изогнял все недолговечное, пронизанный по всей геотектонике шельфа тахионным излучением. Сто лет тому вдруг сами по себе вступили в действие процессы геоинкарнации марсианского ядра. Верхние слои ядра в определенные столетия понемногу растапливались, и все могло закончиться взрывами подземных ледников. Значит, людей здесь тоже скоро не останется. И некому будет избавить Марс от такой участи.

Дарстэну разрядами слеттера выжгли всю память, а Астергауда еще раньше сбросили в шахту. И если Дэн вовремя не добудет для себя хотя бы глотка воды, то и для него тоже очень скоро все закончится.

Он потянулся к какому-то каменистому сростку и проследил, как небольшой кусок плоти соскользнул с его руки сам собой, словно его и не было. На тыльной стороне ладони сразу обнажились кости, которые почему-то приобрели необычный амальгамический отблеск. Не может быть, - подумал Дэн. Пройдя через излучение, он не мог не заметить геополей, в которых ткани разрушались бы настолько быстро. Или же он чего-то не понимал.

Тем временем хальпитовый сросток, что поначалу выглядел нерушимым, на удивление легко поддался и отломился от уступа.

Дэн выбрался вместе с ним из распадка и посветил на него аллювиром.

Это оказался увесистый марсианский алмаз. Добытчикам из Сиэтла было ради чего рисковать своими жизнями: излучение Арведдара никакому другому камню не позволило бы превзойти его по красоте. А в Иминэкси, Институте минералогии нетеррабиальных экзосистем, по нескольким таким образцам смогли выяснить, что происходило с марсианским излучением в праэпохи.

От ледника и глубинных шельфовых пород кто-то, когда-то избавлялся совсем по-другому. Только процессы нуклеарного дендрирования смоги бы оставить под землей нескончаемые разломы и речища, и при этом на нужной глубине не повредить ценных минералов. Но тут затаилось что-то еще. То, что разрушало сиггуратную синуарность, не давая Дэну никакой возможности изучить эктопрошлое так, как это было на ледниковом озере.

Дэн взглянул наверх, где повсюду возвышались своды одного большого подземного каньона.

Светимости на стенах почти не было: аллювир угасал, потому что излучение разрушало и его.

Образцы алмазов и базальтов, конечно, когда-нибудь еще немало всего прояснят. Но в теориях...
– и тут Дэн закашлялся точно так, как Элизар тогда, в дромоне. Закашлялся от базальтовой пыли. В теориях ему, похоже, придется разбираться самому, испытав их разрушительное воздействие на себе. Но он об этом не сожалел. Зато он, по крайней мере, смог узнать, что Дарстэн точно спускался несколько дней тому в эти подземелья. И бродил по ним без маски и, наверное, без всякой защиты.

А чтоб им, этим теориям.

В теории Внеземных Туннельных Спутников, на Марсе, весь этот кимберлитово-базальтовый лабиринт был неизученным подземным Тау-Сектором Спутника. А у арведдарских столбчатых базальтов и кристаллов было когда-то совсем другое назначение - изменять тау-реакции в Секторе.

Терралогический возраст Сектора - сотни миллионов лет, зона тектонической анизотропии - весь Элинорский шельф.

Такие же Сектора остались на Церере, на Плутоне и на Хароне. И все были разрушены, как многие Спутники на околицах Солнечной системы, а вот на Марсе - нет. Пока еще нет. И чем дальше Дэн уходил в лабиринты, тем смертоноснее становилось излучение Сектора, сражавшее, словно стрелы Горгон.

Может, Сектор знал о его присутствии. И наращивал интенсивность эктерионных выбросов в нужных каньонах, понемногу отыскивая Дэна и предотвращая его переговоры со Странниками.

И тогда версия с праисторией людей на Марсе и случайно поврежденными корабельными сверхпроводниками отпадала, и сиггуратные излучатели тут тоже были бесполезны. Солнечная система принадлежала кому-то еще задолго до того, как стала принадлежать людям, и в Секторе Спутника людям было бы очень непросто что-то изменить в тау-времени.