Орбита Нептуна. Колония "Северная звезда". До появления Дождя тринадцать дней

Это была не простая станция, а настоящий город с улицами, домами и площадями. И защитной сферой. Издалека "Северная" походила на звезду в мыльном пузыре.

– Кто ж столько бабла вбухал?
– спросил Миша.
– Этот купол им в копейку влетел.

– Как снежный шар, - завороженно прошептала Нора.
– У меня такой в детстве был.

– Разлетится от первого метеорита, - спокойно сказал я.
– Лучше бы простую станцию сделали.

Нора укоризненно посмотрела на меня.

– Профессиональный рефлекс, - нашёл оправдание я.

– Это психологи навыдумывали, - сказал Игнат. Слово "психологи" у него прозвучало, как диагноз.
– Решили, что людям будет лучше с небом над головой, а не в станции. Вы хоть что-то о "Северной" знаете? Перед полётом же был инструктаж.

Я смущённо промолчал. К моему удовольствию, Миша и Нора тоже ничего не ответили.

Корабль заходил на посадку. Вблизи иллюзия "снежного шара" разрушилась. Хрустальный купол превратился в обшарпанное спецстекло, а звезда - в груду металла.

Игнат с первого раза вывел "Пухлик" к ангарам. Это был сложный манёвр - "Северная" достаточно быстро вращалась. Я бы не смог приземлиться так же без автопилота.

Пока в ангаре выравнивалось давление, Игнат объяснил нам, что к чему.

– Выходить из-под купола не советую, - сказал он.
– И в скафандре тоже. У Нептуна бывают эти его вспышки. Гравитация здесь не такая, как на Земле. Да и вообще это не совсем гравитация. На центрифуге всё. Если поплохеет с непривычки - отойдите подальше от центра. В лучах есть комнаты отдыха для таких случаев. И на тренировки ходите, чтоб мышцы не обвисли.

Игнат открыл дверь кабины и отстегнул ремни безопасности.

– Если решите слетать на Солнце, - ядовито сказал пилот.
– Хотя бы узнайте, не жарко ли там.

Мы вышли из корабля. Я с радостью вдохнул свежий воздух "Северной". Возможно, не такой свежий, как на Земле. Но после десяти часов в маленьком "Пухлике" даже искусственный кислород станции был упоителен. Пусть это и один и тот же кислород.

Колония радушно поприветствовала нас тишиной. В гавани было только два человека: диспетчер, спящий за пультом, и странный парень, который рисовал усы диспетчеру, спящему за пультом. Если б не они, я бы подумал, что на "Северной" все вымерли.

– Народу-то, - вдохновенно сказал Миша.

– А смысл тут околачиваться, - проворчал Игнат.
– Всё на автомате работает. Да и летать особо некому.

Я осмотрелся. На одной из стен была написана неприличная фраза, которая в цензурном варианте звучала, как "Пятая точка мира".

– И почему её не закрасили?
– спросил я.

– Потому что правда, - ответил Игнат.

Миша, как ни странно, ничего не сказал. Только хмыкнул.

Пока мы забирали вещи, Нора быстро попрощалась и убежала. Её встречал тот парень, который рисовал усы диспетчеру.

– Что будешь делать?
– спросил я Мишу.
– Пока не получил назначение?

– Улягусь на диван и врублю на плеере что-то несовместимое с жизнью соседей.

– А если сосед окажется качком?

– Тогда буду слушать очень тихо, - задумчиво ответил Миша.
– В наушниках. Возможно, под одеялом. Возможно, во сне.

Колония "Северная звезда". До появления Дождя девять дней

Я представлял всё несколько иначе, когда записывался в добровольцы. Думал, что буду сутками летать на Щите, спасать "Северную" от метеоритов, не высыпаться и много нервничать. Но Вселенная показала мне большую квантовую фигу. Опасность просто отказывалась угрожать колонии. И я изнывал от скуки.

Миша был занят в исследовательском отделе - они там играли в крестики-нолики на огромной стене и при этом пытались составить из крестиков портрет Мона Лизы. В рабочие часы я приятеля не видел. С Норой мы не встречались. Игнат постоянно где-то пропадал. Видимо, вывозил людей со станции. А других знакомых у меня пока не было. Да и не удивительно - многие колонисты улетели, узнав, что к ней приближается Дождь. По крайней мере, те, кто мог улететь.

Я бесцельно бродил по "Северной". Нептун над головой угнетал. Казалось, что планета в любой момент могла свалиться на меня.

Надо было хоть как-то отвлечься. Я решил пойти к управляющему и напроситься на работу. Любую.

Главным на "Северной" был Игорь Васильевич Терещенко. Почему-то его называли "Капитан". Наверное, из-за того, что он выглядел, как капитан. Официально начальника у меня не было. Поэтому за поручениями я пошёл к управляющему.

– Текущая дата. Пятое июня. Две тысячи сто сорок седьмой год. Текущее время...

– Да знаю я! Мне нужен отчёт по продовольствию.

Из кабинета Капитана был слышен извечный спор компьютера и человека, который ничего не понимает в компьютерах.