— Сомнительно, — просипел гость.- Сутулая, корявая, глаза бегают, кто поверит?

— Тварь, сними платок, подними руки вверх, смотри прямо, — приказала ей Матушка.

Пришлось подчиниться и замереть, правда, теперь и Тварька смогла исподволь рассмотреть господина. Жилистый, с презрительным выражением лица, смотрел оценивающе, будто взвешивал в уме её грудь, руки, ноги. Тварька смутилась и отвела глаза.

— Ну, что же, волосы отрастить, откормить, уши-то присутствуют-с. Особенно, если будет мяукать по-эльфячьи. Белобрысая, светлоглазая, самое то. Я посодействую тебе, и найми старого Диго — за пару медяков в неделю и еду он займётся её подготовкой.

— Да! — Матушка даже стукнула кулаком о ладонь.- Диго разве не стражником был?

— Ну, был, пока не спился в хлам. Зато у него все ровные ходили, осанка была — загляденье. Если он её не выпрямит, то и браться не стоит. Своего человека могу присылать только до полудня, устроит?

— Тварь, вон! — рявкнула хозяйка и Тварька стала пятиться к двери.

— Бо, придумай ей другое имя, право слово, не звучит. И с травницей побеседуй, плоска-а-я… — хмыкнул посетитель перед тем, как захлопнулась дверь.

Тварька, тяжело переваливаясь, направилась на задний двор — Ольве, прачка, уже вовсю трудилась, а ей самой требовалось что-то активное, куда вылить свою злость и страх. Кивнула женщине, быстро накинула длинный заскорузлый фартук и ринулась за водой к бочке. Работа — лучшее средство…

Сполоснув и отжав последнюю рубашку, Тварька с трудом разогнулась и увидела Матушку Бо, она сердито возвышалась над нею. Тряпка звонко шлёпнулась в воду.

— Тварь, больше не стираешь, — веско заявила хозяйка и, тяжело ступая, удалилась.

Полукровка перед обедом помогала на кухне, слушала подначки кухарки:

— Ой, высоко взлетишь, Тварь! Скоро забудешь, как сковороды чистить и пол скрести! А, мож, возьмут мне помощницу, как думаешь?

Тварька помотала головой, Матушка Бо была прижимистой, это все знали. Скорее, охрана станет носить воду на кухню, чем возьмут помощницу.

Вечером Тварька устало взбиралась на мансарду. День никогда не проходил легко, а сегодня тело предательски отказалось идти на середине лестницы, пришлось собирать последние силы.

Девицы и Фитц в одной рубашке возбуждённо галдели о чем-то, хотя парень был без штанов, щеголяя голой задницей и висящими причиндалами, только в белой кружевной рубашке, а некоторые и в одном чулке или с не крашенными губами и распущенными корсетами.

— Явилась! С повышением! — язвительно сказала Вирта, и все замолчали.

Тварька хотела, как обычно незаметно проскользнуть на циновку, но… её не было! Остановилась в своём углу, озабоченно шаря взглядом вокруг, кто-то уже начал тихо хихикать.

— Ваше эльфячье вышество, идите к своим покоям, — Фитц встал и низко поклонился, сверкнув своими прелестями, указывая рукой на новую кровать у окна. Раньше место пустовало: там не хотели спать, то дует, то печёт солнце — они же дрыхнут почти до полудня. Да и через окно просачивается вонь от сточной канавы по утрам, когда солнце нагревает мостовую и вверх поднимаются испарения. Тварька остановилась, подозревая подвох, Фитцу верить вообще нельзя. Внезапно раздался звонкий шлепок и парень взвился вверх.

— Отстаньте, ушастая скоро начнёт работать с клиентами, разве не поняли? К ней очередь будет длинна-а-а-аая, — Крейна, самая вредная и самая красивая девчонка, ехидно улыбнулась.

— Что привязались, может Ма себе помощницу станет воспитывать, — Вирта на правах старшей положила конец веселью и все засуетились, собираясь.

— Иди, это твоя койка, — Вирта обернулась у двери и натянуто улыбнулась, перед тем как закрыть дверь.

Тварька осторожно села на кровать. Жестко, совсем не так, как у всех, одеяло есть, но ветхое, даже просвечивает. А дерюжку, сшитую её ещё детскими ручонками, всё равно жалко. Она встрепенулась. Если кровать поставили вечером, то старое одеяло лежит на дворе, можно осторожно пробраться из мансарды в парадный коридор, а потом тихой мышкой в другую дверь… Да и ополоснуться не мешало, там как раз в корыте вода осталась. Тварька решительно встала: клиенты, поди, ещё не пришли, музыки не слышно, так что она тихонечко…

На нижней ступеньке сидел охранник и курил трубку, поэтому Тварька тихо-тихо прокралась обратно, приказ матушки, чтобы даже духа Твари не было видно при клиентах, помнили все. Пришлось пойти другим путём. Перед дверью в коридор Тварька остановилась, выровняла дыхание, прислушалась. Дверь была тяжёлая, из плотно пригнанных досок, и отделанная декорацией с той стороны, но ни единого звука она не уловила, а потому толкнула ручку вперёд.

Она впечаталась носом в чью-то грудь в красивом красно-голубом мундире и замерла. Мужчина тоже не подавал голоса. Тварька медленно подняла голову и осторожно заглянула вверх. Удивлённо расширенные глаза молодого господина внимательно рассматривали её, ещё бы сказали: «Разве это мышь?» Тихо пискнув от досады, Тварька вывернулась боком от неизвестного, оббежала его и, почти захлопнув дверь, услышала: