Слушать Мурада было тяжело, потому что он тяжело раскрывался, скудным было описание, вообще, больше смысловой нагрузки было в интонациях, паузах, словах-паразитах и различных междометиях. Для интроверта, а Мурад был ярким представителем этого психологического типа, это было сущим наказанием, и откровения растянулись за полночь. И в конце Айше был задан вопрос, к которому, по всей видимости, и шло все предисловие. «Что мне делать?» – прозвучал в телефоне голос, в котором промелькнули тысячи эмоций. За этот разговор Айша повзрослела, как минимум, на пять лет. Среди ее знакомых не было людей, которые сталкивались с такими проблемами, а самой ей казалось, что она скорее смотрит фильм, чем слышит все собственными ушами от человека, которого знает. Она была потрясена, но ни секунды не осуждала Мурада. Айша настолько вошла в его положение, – насколько вообще может войти посторонний человек, – что в какой-то момент ей показалось, не с ней ли все это приключилось. Айша чувствовала сильное желание помочь ему, но больше всего на тот момент ей хотелось спать. Опыта не только в таких сложных жизненных ситуациях, но и даже в общении с парнями у нее не было, и поэтому единственное, что она нашлась ответить – это было: «Первое, что ты должен сделать – это убраться дома. Генеральная уборка, стирка, чтобы к концу дня все блестело и скрипело от чистоты, а вещи были постираны и висели». На вопрос, а что делать потом, она ответила, что «потом» это потом. Так они попрощались и завершили разговор.

Пробуждение после ночи откровений оказалось для Айши мучительным. Весь день она провела в сонном и задумчивом состоянии, вспоминая признания своего друга. Вернувшись домой под вечер, она легла и провалилась в самый долгожданный сон. Ночью ее ждала любимая работа и заказы, которых постепенно становилось все больше. Разобрав отчеты от покупательниц и запланировав доставки на следующий день, она вскоре закончила дела. На выходных Айша планировала поехать к поставщикам за новым товаром. Она уже легла спать, когда сестра протянула ей телефон с мигающим экраном. С ужасом она подумала, что это может быть Мурад. Она не была готова не спать каждую ночь, а тем более выслушивать то, что раздирает душу, и с чем она никак не может помочь. Она не ошиблась, это был Мурад. Айша не ответила. Поставила будильник и заснула.

Проснувшись от звука будильника, который напоминал с утра погребальный звон колоколов, и выключив его, она увидела сообщение, которое было отправлено Мурадом накануне ночью после трех безответных звонков, «Я везде убрался, все почистил, протер, помыл, постирал. Что мне делать дальше?» В этот момент у Айши екнуло сердце, ей показалось, что она обошлась с ним грубо и непростительно, проигнорировав звонок, ведь он надеялся на нее. Но в то же время что она могла ему посоветовать, она, наивный ребенок на фоне его приключений? Она написала ему сообщение: «Поезжай в магазин, купи продукты и все, что нужно дома. И хорошо поешь. Вечером позвони пораньше, поговорим о “потом”». Пришел ответ: «Хорошо, баркал1». Айша воспринимала как комплимент, когда Мурад писал или говорил что-то на родном языке. Наверное, из-за того, что случалось это не часто.

Очередной день прошел у Айши в раздумьях об этом человеке с чуждым ей образом жизни, мышления и восприятия. Ее преследовала мысль – а что она может ему посоветовать? Может ли человек, не сталкивавшийся с проблемами, давать советы, как с ними справиться? Или это привилегия только тех, кто прошел через жизненные трудности? Навести порядок и купить продукты – можно ли найти совет глупее для человека, запутавшегося в своей жизни?

День прошел в обычном русле. Учебой вечером заниматься не пришлось, поскольку впереди были выходные. И вот, как только с работой было покончено, как по заказу начал звонить телефон. Подумав пару секунд, она ответила.

– Доброй ночи, – поздоровался Мурад на чеченском.

– И тебе доброй ночи, – ответила Айша.

– Как дела? Как прошел день?

– В учебе, потом дома за делами, а у тебя?

– Проснулся поздно, поехал за продуктами, вернулся домой, и ты не поверишь, что я делал!

– Что же? – Айша не знала, чего ожидать.

– Я приготовил жижиг-галнаш2!

– Да ну, ты меня дуришь, – недоверчиво произнесла Айша.

– Серьезно тебе говорю, пришлю тебе фотку. В какой-то момент я готов был спалить все к черту! – в голосе Мурада слышалось столько эмоций, в основном это была радость и гордость, что он справился.

– Слушай, парни обычно умеют максимум жарить яичницу, что это ты взялся за такое сложное? Пожарил бы картошку.

– Ну, ты же вчера написала, чтобы я хорошенько покушал. А я очень хотел жижиг-галнаш.

– Рассказывай, как ты их готовил, мне интересно, – Айше и вправду было интересно, как.

– Сначала поставил мясо вариться. А сам взял муку, как было написано в интернете, начал замешивать тесто. Вода стекала во все стороны, я нервничал, что не получается соединить разные куски теста. Я не представляю, как вы это делаете. В общем, я это сделал. Если бы не посмотрел в интернете рецепт, в жизни не сообразил бы, как их готовить. И знаешь, Айш, такой острый чесночный соус приготовил. Я давно не ел домашнюю пищу, а о национальной я вообще молчу, и я прямо-таки запивал этим соусом галушки и мясо. Это было бесподобно!

– Ой, ты так описываешь, у меня прям слюнки потекли, – сглотнула Айша. – Ну что же, ты молодец! Поздравляю тебя, – искренне похвалила она его.

– Я бы с удовольствием тебя угостил, только ты далеко, – так же неподдельно искренне ответил Мурад. – Эти два дня были не похожи на последнее время… я отвлекся от проблем, а еще посмотрел на них с другого ракурса. Теперь я жду дальнейших указаний.

Тут Айша поняла, что у нее нет права на сомнения и «не знаю». С тех пор, как она дала Мураду первые два совета, она не стала умнее, мудрее и взрослее. Но они ему помогли. Она подумала, возможно, дело в уверенности, с которой ты говоришь? Может, достаточно дать человеку веру и надежду, а выход он найдет уже сам? Может, он сам знает, что ему делать, но нужен толчок, пинок или мягкая рука, которая будет лежать на плече и похлопывать в знак поддержки? Она решила стать этой рукой. Эти мысли проносились у нее в голове молниеносно. Надо было взяться за его образ жизни.

– Ты готов сделать то, что я посоветую? – все еще мысленно соображала она, что ей делать. Точнее – ему.

– Думаю, да. Как мне сказать родителям? – этот вопрос, естественно, интересовал его больше всего.

– Никак.

– В смысле «никак»? Я должен им рассказать все.

– Чтобы расстроить их? Нет, ты должен сам исправить свои ошибки! Ты расскажешь им все, облегчишь свою совесть, возможно, приедешь домой и возьмешь за привычку никогда не довершать начатое! А ты мужчина и должен сам решать свои проблемы, а не твои родители. Поэтому ты поедешь в универ и выяснишь, что тебе надо сделать, чтобы восстановиться. И сделаешь все как надо.