Приближалось лето и с ним сессия. Айша и Мурад были заняты подготовкой к экзаменам. За месяц все предметы были сданы, и Айша перешла на последний курс, а Мурад, наконец, закончил учебу. Оставалась буквально пара недель до его прилета, и она была в предвкушении предстоящей встречи. Она давно решила, как должна выглядеть при этом. Впереди у Мурада был выпускной, первая часть была посвящена вручению дипломов, – и только на нее он собирался идти, – а вторая собственно празднованию. В день его выпускного, а точнее, утром, они переписывались, а ночью Мурад впервые за последние полгода не пожелал ей спокойной ночи. Айша в свою очередь не стала звонить и писать, решив, что он, скорее всего, поздно пришел домой и заснул. Но ни звонка, ни сообщения не последовало ни на следующий день, ни через день.

Спустя три дня она набралась смелости и решимости и написала сама, но ответа не получила. Еще пару дней она решалась позвонить ему. И вот, с замирающим сердцем и ватными ногами, Айша взяла телефон и нашла среди контактов его номер. Глубоко вздохнув и, на мгновение закрыв глаза, нажала кнопку вызова. Гудки шли долго и распиливали Айшу на мелкие кусочки, но Мурад ей так и не ответил. Она начала переживать, не случилось ли чего. Перебирая варианты, как бы узнать, все ли с ним в порядке, она вспомнила про социальную сеть, удивившись, как вообще могла забыть про это. Открыв его страницу, Айша к своему удивлению обнаружила, что Мурад в сети. Несколько мгновений потребовалось, чтобы до нее дошло: он ее попросту игнорировал. Злость начала закипать внутри Айши, когда она вспоминала, как переживала последнюю неделю, а вспомнив про звонок, который остался без ответа, – вообще пришла в ярость. Открыв диалоговое окно, она начала строчить сообщение, стараясь писать не так грубо, как хотелось бы. И вот она закончила. Перечитав написанное, Айша нажала кнопку «отправить», но сообщение не отправлялось, а внизу появилось уведомление, что данный пользователь ограничил круг лиц, которые могут ему писать.

Айша не могла подобрать подходящих слов, чтобы описать свое состояние и чувства. Долго она просидела, тупо уставившись на монитор компьютера непонимающим взглядом, пока в какой-то момент гнев не покинул ее, оставив после себя зияющую пропасть. Айшу начало трясти, и легкое домашнее платьице, которое было на ней, стало душить ее, словно чугунные оковы. Обида комом застряла в горле, а на лице чувствовался ожог, как будто бы кто-то выплеснул в лицо горячую воду. И жар от этой горячей воды стремглав промчался по всему телу. Инстинктивно она расстегнула рюши на груди, но жар не унимался, и дышать не становилось легче. Тогда Айша побежала в ванную, закрылась и встала под ледяной душ. Жар все не уходил, голова горела, текли слезы. Она не знала, сколько простояла под холодной водой, но видимо достаточно, чтобы простыть так, как она не простывала никогда в жизни.

На следующее утро Айша еле открыла глаза, она была с головой под одеялом, ее трясло от озноба, а попытка сглотнуть сопровождалась дикой болью и напряжением во всем теле. Ощущения были, будто глотку залили свинцом, который за ночь остыл и теперь ничего не пропускал внутрь. Потом Айша почувствовала режущую боль внизу живота. Это была своего рода симфония, злостная симфония, где каждый инструмент выдавал свой звук. Все вместе это выливалось в одну общую нестерпимую боль. Не в состоянии высунуть даже носа из-под одеяла, которое, казалось, совсем не грело, она вытащила телефон из-под подушки и позвонила маме в соседнюю комнату. Звонить пришлось после того, как Айша поняла, что не может издать даже писк, а сестры уже нет дома. Не поняв ее шипения, мама заглянула к ней в комнату и была удивлена, увидев дочь в это время в постели да еще с головой под одеялом. Лицо мамы Айша увидела, только когда она подошла и приподняла покрывало. Айше пришлось предупредить ее движение, чтобы не улетучилось то тепло, которое она успела накопить своим тяжелым дыханием. «Да ты горишь, Айша! И тебя трясет!» – воскликнула ее мама. Она принесла было лекарства, но увидев, что Айша не может проглотить их, вызвала скорую. Осмотрев больную, врачи констатировали, что у нее ангина и температура, а также простужены почки. Было принято решение о госпитализации.

Так Айша попала на три недели в больницу. Помимо физического истощения, она испытывала и истощение психологическое. Первую неделю она корчилась от жутких болей и не могла ни есть, ни пить. Айша была не в состоянии думать о Мураде и о том, как беспардонно ее вышвырнули из жизни, спустя целый год общения. Из-за действия лекарств она очень много спала. И дней через десять, к своему великому ужасу, Айша обнаружила, что способна думать о чем-то еще, кроме того, как сильно режет внизу живота, как бы согреться и когда уже она сможет глотать. Это были тяжелые дни. И дело было отнюдь не в любви – для проявлений подростковых крайностей Айша считала себя староватой. Также, копаясь в себе и своих чувствах, она сделала вывод, что это не любовь. Это была привязанность. Они были друзьями. В некоторой степени она считала Мурада своим чадом, она работала над ним год! И она была уверена, что они прочувствовали друг друга, и что нужны друг другу в качестве друзей и наставников, особенно нуждался он в ней. Но Айша ошиблась. Теперь она даже не узнает, когда он прилетит, наконец, в Москву! Как нелепо и глупо лежать в больнице из-за человека, которого даже не видела! Айша была обижена, и обида, материализовавшись в болезнь, циркулировала с кровью по всему ее организму, отравляя тело и сознание. В свободное от процедур время Айша лежала в палате лицом к окну и спиной к остальным. Стоило ей подумать, что слезы иссякли, и вся история их дружбы пропущена через нее, как вспоминалось что-то новое, и слезы были тут как тут. Она похудела на десять килограммов. Айша видела в зеркало выступившие скулы, нос и подбородок, а одежда, которая и так была ей свободна, теперь и вовсе висела на ней. Мама и сестра Айши месяц занимались ее магазином – Ася помогала ориентироваться на просторах интернета. Она знала о дружбе Айши с Мурадом, но не догадывалась о том, с чем ему помогает справиться Айша. И, естественно, мама и Ася не знали, что стало причиной столь серьезного заболевания. Депрессивное состояние списывалось на перенесенную болезнь. Так для Айши закончились первые в жизни отношения.

Началось ничем не примечательное лето. Каждый день Айша не переставала радоваться, что начала свой мини-бизнес, он стал для нее источником многих радостей, помимо того, что приносил доход. Это в первую очередь свободный график работы, который позволял, не дожидаясь выходных, спонтанно и по настроению пойти гулять, что летом было особенно ощутимым плюсом. Вместе с сестрой или договорившись с подругой, Айша выходила гулять. Она очень любила Москву в это время года, когда все цветет, когда вместе с множеством слоев одежды можно скинуть все свои страхи, когда каждой клеткой чувствуется любовь, которой пропитан воздух. Еще одно удовольствие, связанное с летом, – это, конечно же, мороженое. Да, его можно есть в любое время года. Но! Только летом, гуляя по центральным улицам столицы, понимаешь настоящий вкус фисташкового мороженого в вафельном рожке. Это удовольствие можно усилить, сев на скамейку и наблюдая за проходящими мимо людьми. Только в сравнении познаются истины. Увидев бездомного, ценишь крышу над головой, а вид успешного человека может стать для другого человека отправной точкой для великих свершений. Так же, при диалоге, слушая другое мнение, сравнивая его со своим, расширяешь кругозор и учишься смотреть на мир под другим углом. А порой понимаешь, что слишком долго смотрел на мир чужими глазами и учишься заново смотреть на него своими…

Не проходило и дня, чтобы Айша не открывала диалог с Мурадом и не читала отрывки из переписок. Они дышали дружбой, привязанностью и теплыми чувствами, но к чему они привели? Она часто задумывалась о человеческой сущности, о лжи, на которую человек способен ради своей выгоды. Айша не могла смириться с такой жестокостью, она была ей чужда, так же, как и лицемерие, которым ей теперь казалось их общение. На любое размышление, воспоминание реакция шла глубоко из груди. С левой стороны. В ней циркулировала ненависть к этому человеку, но одновременно с этой ненавистью существовала и любовь к воспоминаниям. Она вспоминала не самого Мурада, а свои ощущения во время общения с ним. Она вспоминала свои переживания за него, то, как ее беспокоило все, что с ним происходит, как они вместе решали проблемы. И теперь Айша обнаружила, что однажды поверив в существование «мы», вернуться к своему «я» сложно. А уж вернувшись к нему, попытаться поверить во второй раз в «мы» будет почти невозможно…

А в это время Мурад продолжал появляться в сети. Спустя некоторое время начали появляться различные фотографии с тусовок, где он развлекался с друзьями. Он вернулся к своей разгульной жизни, в этом не было сомнения. Теперь Мурад мог это себе позволить, высшее образование было получено. О возвращении домой, по всей видимости, не было и речи. Айше же оставалось вернуться к своей жизни и забыть про это наваждение длиной в год.

Она вернулась к делам – они, в отличие от ее личной жизни, шли очень хорошо. Пришло время подумать о том, чтобы открыть магазин, а ведь об этом она могла только робко мечтать в самом начале своего пути. У Айши была уже база покупательниц, которые с удовольствием советовали ее своим знакомым и родственницам. Были и поставщики. Нужно было заняться поиском подходящего места для открытия магазина и различными юридическими вопросами. Пока это были только планы и подсчеты. Аренда и всякая бумажная волокита натолкнули Айшу на мысль временно расположиться в ателье у мамы. На время многие вопросы были закрыты. Было лето, и она могла себе позволить не нанимать продавца, а заниматься продажами самой. Когда покупательницы делали заказ с курьерской доставкой, можно было положиться на маму и отлучиться, чтобы отвезти покупку. Так же и с почтовыми отправками. Так прошло все лето. В делах или в отдыхе. На две недели всей семьей они съездили на родину, в Грозный. Потом началась предосенняя суматоха с подготовками к учебному году и зиме. Свободное от учебы время Айша была занята работой в ателье и разъездами с доставкой заказов, потому что не хотела пока связываться с курьерами. В привычку за год общения с Мурадом вошли и занятия спортом. В такой занятости времени на размышления и глупости не оставалось, и это шло ей на пользу.