— Я совершенно спокоен и работоспособен.

— Отлично. Тогда дай мне картинку.

Итачи встал рядом, активировал шаринган. Кабуто поймал его взгляд, а затем прикрыл глаза специально лежащей рядом повязкой. По коже, чуть выше рубца, заскользила кисточка с чернилами, пахнущими травами. Фуин встраивалась почти незаметно, можно даже сказать — нежно.

— Суйтеки, мне нужна картинка правой руки с максимальной детализацией, — попросил Кабуто.

Кто такой Суйтеки, Саске не понял, но один из шаринганов сменил свой цвет на фиолетовый с искрами.

— Физику тоже максимально, кроме крови, — добавил Кабуто. — Отрази горизонтально. Хорошо.

Кисточка с лёгким стуком была отложена в сторону. Зажглась техника Скальпеля чакры. Разрезы чувствовались, но были какими-то странными — не поперёк, а вдоль культи.

— Проверить совмещение… тридцать процентов. Снизить детализацию — объединить однотипные ткани, — Кабуто говорил спокойно, деловито. — Проверить совмещение. Пятьдесят процентов.

К правой руке он подключил капельницу, а затем вернулся к нарезанию.

— Проверить совмещение… семьдесят процентов. Модификация модели. Плечевой узел уже, — Кабуто зашевелил руками в воздухе, будто что-то там было. — Микроканалы чуть более кучно. Ещё. Хорошо. Сузить все каналы на десять процентов. Добавить эластичность. Хорошо. Совмещение. Девяносто восемь процентов. Хорошо.

Якуши начал неторопливо складывать печати, уделяя каждой из них внимание.

— Техника призрачного подобия! Фуин, активация! Саске, готовься.

И тут он почувствовал руку. Так, будто бы она очень, очень затекла, и вдруг поступило кровообращение.

— Готово. Можешь любоваться, — Кабуто снял повязку.

Итачи деактивировал шаринган.

Саске приподнялся, несколько удивлённый. Он ожидал боли, но не такой же. Рука, полностью прозрачная, на глазах заполнялась кровью. От основного сосуда к самым мельчайшим капиллярам. Постепенно возвращалась чувствительность, иголочки проходили…

— Это…

— Это каркас из чакры. Тело обновляется само, нужно только дать ему форму. Полное замещение проходит года за два, но тут немного другой процесс. Как только техника спадёт — это будет твоя родная рука, ничуть не чуждая. Отторжения тоже можно не бояться, моя призрачная чакра хорошо подстраивается.

— Хм, — Саске задумчиво пошевелил пока ещё призрачными пальцами. — А если был приращён протез, его можно вот так… подстроить?

— Протез подстроить? Боюсь, нет. Проще его убрать и новую конечность отрастить. К сожалению, у тебя теперь две правые руки. Можно было бы взять копию с нашего Саске, но у него развитие кейракукей пошло по другому пути, — Кабуто взял новую руку, всё наполняющуюся кровью, и провёл пальцами по всей длине, проверяя чувствительность. Рука послушно покрылась прозрачными мурашками.

— Никогда не слышал о подобной технике, — нейтрально заметил Саске, не пытаясь освободить руку. — И о фиолетовом шарингане такого типа — тоже. Это разновидность риннегана или что-то новое?

— Новое. Мангекё может эволюционировать, и не обязательно в риннеган. Призрачные техники — это мой кеккей генкай. Сожми мою руку без чакры. Мгм… мгм… Хорошо. Я подготовил перчатку. Тебе нужно будет плотно питаться эту неделю, желательно рационом, полным белков и микроэлементов.

Саске вздохнул, прекрасно понимая, что это значит. Имея в жёнах медика, не знать, что такое «сбалансированная диета со всеми необходимыми веществами», сложно. Как и о том, что в путешествии такое обеспечить весьма затруднительно.

А ещё странным было смотреть на прозрачную руку, видеть, как по ней течёт кровь, и не ощущать отторжения. Не вспоминать о том, как этой самой рукой пытался убить единственного друга.

Может быть, потому, что не этой?

Две правые руки… звучит неплохо. Особенно если постараться скрыть наличие второй, оставив её сюрпризом для неизвестного противника.

— Если захочешь руку всё-таки оторвать, фуин можно стереть перекисью водорода, — заботливо добавил Кабуто.

— А просто водой она не смоется? — уточнил Учиха.

— Нет, это было бы слишком ненадёжно. Тебе нравится?

— Она не вызывает отторжения, — честно ответил Саске. — Но мне кажется, что я утром так и не проснулся.

Кабуто сердито засопел, как ёж размером с волка.

— И это хорошо, — отозвался Итачи, положив Якуши руку на плечо. — Ты завтракал, отото?

— Да. Ваш Узумаки где-то оставил нашего, так что решил, что впихивать рамен можно и в меня.

Сопение стало громче.

— Валерьяночки, любовь моя? — ехидно спросил Итачи у Кабуто.