– Замолчите.

Впервые Фокс сразу же умолк. Голос Джесс прозвучал столь повелительно и болезненно, что мужчина невольно вздрогнул как от пощёчины.

– Я не знаю, что произошло между нами и как это описать…Но я осознаю, что должна спасаться бегством. Что должна защитить свою честь и достоинство, держаться от Вас в стороне. Но это выше моих сил. Что Вы сотворили со мной? Зачем всё это начали? Я вынуждена бежать от Вас, скрываться…не потому, что не люблю и боюсь…а потому что Вы, именно Вы, заставляете меня желать того, о чём я раньше даже несмела задуматься. Вы вызвали у меня-то истинное, тягостное желание простого женского счастья, которого я всегда сторонилась и которое даже презирала у других представительниц своего пола, считая это признаком ограниченности ума или стремлений. А я просто дотоле не встречала мужчину, который бы разбудил во мне это…И видит Бог, я не знаю, что же я испытываю к Вам больше – ненависть или любовь…ибо эти два чувства беспрестанно борются во мне, заставляя сердце мучительно биться…Так скажите же, Вы довольны? Я изранена Вами и не знаю, что мне делать…я просто не знаю…и если Вы столь умны и столь умудрены опытом…скажите…как я должна поступить? Удастся ли мне забыть…и хватить ли у Вас совести легко и даже бесчеловечно отпустить меня…?Чтобы я не жалела об утрате Вас…и об утраченном счастье…

Это был последний позыв её сердца, который нашёл отклик в прогнившем мире товарища Фокса. Его шутки в первый раз ранили его самого. Вначале он действительно планировал игру. Тогда, на пляже, Джесси вызвала у него обычный, мужской интерес…и только потом он понял, как тогда сам нелепо просчитался. В первый раз товарищ Фокс дал слабину.

– Прости…

– Не стоит прощений…Давайте просто скоротаем эту удивительную ночь вместе, а затем пойдем своими путями…

Она плакала. Какое унижение! Но ей трудно давалось каждое слово. Она не может примириться с мыслью, что быть может, видит его в последний раз. Что угодно…какое угодно испытание, но только не это…пусть ненависть к нему разрушит все другие чувства…

– Я не могу оставить тебя…

Фокс прильнул к губам девушки. Он пил её, пил так жадно и исступлено, словно она была его утраченным и найденным даром.

Он презирал самого себя. Но сдался первым. Она нужна ему, и поэтому он, забыв обо всём, разверз лаву неистовости, которая таилась в глубинах их сущности. Он слишком долго ждал этого поцелуя и был готов платить за него каждую секунду испепеляющей вечности. Она отныне Его.

ГЛАВА 6

Багровые реки крови. Пронзительные вопли и торопливые шаги покойников. Больше незачем спешить. Время уже давно остановилось. Оно засасывало в свою пучину последние остатки прошлого и всколыхало обрывки разбитых надежд. Мерцание. Конечное мерцание и позабытый свет, который вспыхнул лишь на мгновенье, а потом погас. Погас так, словно его никогда и не было.

Моему убийце, товарищу Фоксу

Какова же сила ненависти? Сила ненависти вычисляется посредством умножения всей той лжи или не нашедшей выхода страсти на наивное представление доверительного сердца. Вам нравится испытывать ненависть, товарищ Фокс? Вам нравится комкать, пожирать, пережёвывать юное тельце? Сколько же на самом деле стоит Ваша ненависть? И действительно ли она граничит с равнодушием? Вас трудно назвать принцем, скорее – тёмный князь, заполнивший свои внутренности чернью. Вы – мой дикий порыв терзаемой совести. Но плевать. Вы ведь чувствуете тоже самое, верно? Близость неминуемой катастрофы? И вы хотите ненавидеть. Я тоже. Так ведь проще не любить? Но от этой ненависти, я испытываю потребность в Вас еще больше, чем прежде. Мне хочется впиваться когтями в Ваше лицо, бить кулаками в грудь, испытать на Вас тысячи пыток и главное – почувствовать сопротивление. Ибо тогда мы раскрываем свои истинные чувства и больше не притворяемся. Тогда мы воплощаем свои тайные, неприкрытые ложью желания.

Что между нами?

Вы раскрыли во мне Женщину. Она дотоле спала, а теперь словно очнулась с забытья. Вы позволили мне сбросить маски и открыть в себе гремучую «Я». Понравилась ли я Вам такой? Первый мужчина, разбудивший во мне ярость и первый мужчина, который оттолкнул. А разве оттолкнул? Даже в Вашей холодности и равнодушии, Вы просто – лжец, который пытается закрыть мне глаза на очевидные вещи. Вы – гнусный трус, боящийся своих эмоций и утраты контроля. Это не правильно, верно? А что же правильно?

Мой чёрный принц. Мой тёмный князь. И та самая роковая ошибка молодости, которую я буду вспоминать с замиранием сердца. Спасибо Вам. Посылаю Вам хлёсткую пощёчину и несколько крепких ударов в грудь.

Навечно Вами плененная Джесси Питерсон

Фокс скомкал полученный от торгаша лист бумаги. Нужно его сжечь, пока он не попал в руки кому-то еще. Девушка только покинула остров, и нужно постараться сделать так, чтобы её имя стерлось с памяти у всех здешних как можно скорее. У него самого в первую очередь. Он поступил правильно. Возможно, в первый раз в жизни он обуздал то безудержное и зверское, что жило внутри него. Он не захотел искалечить жизнь этого юного создания. Она еще наивна и глупа, не понимает, чем может обернуться мимолетная связь без обязательств. Рано или поздно, она, как и предыдущие, захочет перетащить его к себе, заманить и сделать ручным. Хорошо, что он избавился от неё. Со временем и эта дрожь, и это воспоминание утихнет. Всё проходит. Эта истинна незыблема. Он забудет и этот доверчивый взгляд, и эти непрошенные слёзы, которые говорили зовом мольбы. Он не сделает её рабыней собственной страсти. Он не позволит им стать узниками. Если она еще не осознала это со всей полнотой, то его вчерашний отказ должен был ей сказать о многом. Да и спасибо Джиджи, которая наконец соизволила вернуться от соседей, тем самым, избавляя Фокса от дальнейшей борьбы с собой. Он бы не выдержал, в этом нет сомнений. Еще несколько касаний её рук, вуаль телесного запаха клубники – и Фокс накинулся бы на неё прямо на террасе, даже не беспокоясь о возможных свидетелях сего рокового падения.

Джесси сама написала о близости катастрофы. Так к чему эта катастрофа? Пусть в её глазах он трус и лжец, зато теперь они на безопасном расстоянии.

Выбрось из головы.

Она далеко. Та самая девушка, которая одним своим видом вводила Фокса в состояние убивающей агонии.

Девушка, которая могла довести его до греха. Вот как он сам нарек её в своих мыслях и видениях.

Фокс искусно работал острым секатором, при этом переводя взгляд от одного стебля к другому. Он задумчиво и сосредоточенно рассматривал растение перед собой. Несколько густых кустов стоит спасать от молодых побегов, которые могут вызвать грибковое заболевание. Поэтому мужчина осторожно делал гладкие и ровные срезы, избавляя своё творение от слабых и ненужных веток. Он хотел позволить розе сделать глубокий, успокоительный вздох... Эти розы пленяют своей кровоточивой красотой, и перед ними, как и перед силой настоящей женской притягательности, товарищ Фокс не мог устоять.