Швейцарцам не было дел до местячковых проблем Кокани, но они улавливали суть вопроса, называя вещи своими именами и говоря обо всём прямо в и конкретно.

Иными словами, они готовы пересмотреть свою лояльность Гунфриду в обмен за 5000 монет (если Вы красноречивы — то за 3500, но ни монетой меньше). И да, им плевать, если Вы — агент-провокатор, потому что они и Гунфриду открыто сказали: кто больше платит — тому и служим. Дальнейшие разговоры бессмысленны.

Если согласны на их условия, осталось раздобыть деньги, что проще сказать, чем сделать. К тому же, свержение государя, осуществлённое силами наёмников без поддержки народных масс — дело довольно сомнительное.

Правитель хоть и никудышный, но всё-таки законный, а вот за такие выкрутасы Вашу голову потом могут насадить на пику даже те, кто придут править вместо Гунфрида. Если только Вы не попытаетесь удержать власть в своих руках, что тоже проще сказать, чем сделать.

Как бы там ни было, с швейцарцев взятки гладки: конфликтовать с ними сейчас — себе дороже, король на это не пойдёт. А Вам, после таких разговоров, лучше пойти подобру-поздорову.

Как поётся в одной старой песне, «зайдёшь в трактир — а там шпион, зайдёшь в сортир — и там шпион». И даже если шпионы не знали немецкого языка, уже сам факт того, что Вы о чём-то тут шпрехали с наёмниками может выйти Вам боком — 646

— Простите, а мы с Вами вообще знакомы? — старательно всматриваясь в черты незнакомца, интересуетесь Вы. Ну, ничего, что могло бы подсказать Вам что-нибудь, дать хоть малейшую зацепку. Лицо как лицо, одежда как одежда. Не похож на нищего, но и на знатного вельможу не тянет.

— А как же?! Это же я!.. Бартоломеу!.. — раскинув руки для объятий, неизвестный застыл в радостном ожидании, но, так и не найдя понимания в Вашем взгляде, пояснил: — У твоей двоюродной тёти был двоюродный дядя и… ну… в общем… он женился на вдове, у которой были уже взрослые сын и дочь, а в это время его отец, не знавший об этом, находясь на другом конце света, — женился на этой самой дочери… И тогда получилось, что его пасынок стал ему дядей, его падчерица стала ему мачехой, его жена стала ему бабушкой, а он — сам себе дедушкой…

— Так, покороче… — не горя желанием вникать в весь этот бред, поторопили Вы.

— А покороче — мы с тобой — ближайшие родственники. Практически как единоутробные братья, — пояснил Бартоломеу.

— Ну, допустим, — изучая неожиданно объявившегося родственника, кивнули Вы. — И с какой целью ты меня искал?

— Я спешил к тебе с известием о твоём отце… — переходя ближе к делу, ответил тот. Кхм, Вашему отцу (отношения с которым, в силу определённых обстоятельств, были далеко не безоблачные) должно уже было стукнуть девяносто два года. Вы не виделись с ним уже давно, и плохие известия были бы для Вас скорее внезапными, чем неожиданными. Конечно, можно сожалеть о том, что жизнь сложилась именно так, а не иначе, но…

— Дело в том, что он снова женится! — с неподдельной радостью в голосе воскликнул Бартоломеу. — Ну, разве это не чудесно?! Конечно же, он хочет видеть тебя на бракосочетании.

Прошло не менее нескольких минут, прежде чем к Вам окончательно вернулся дар мысли.

— Он что, вообще с ума сошёл?! — только и смогли произнести Вы, обретя чуть позднее и дар речи. — Ему не кажется, что это, по меньшей мере, несколько… неразумно…

— Неразумно? — с искренним недоумением развёл руками новообретённый родственник. — Я, конечно же, понимаю, что жениться более одного раза — не по-христиански. Но ведь и твоего отца можно понять: пока человек жив и может быть счастливым, он хочет быть счастливым столько, сколько ему отведено. Вот ты, например, уже выбрал возраст, в котором тебе не нужны будут любовь, теплота и забота? Другое дело, если бы это было не по обоюдному желанию, а, скажем, по принуждению со стороны родителей…

— Не пори горячку, — помотав головой, Вы вздохнули, в очередной раз переваривая услышанное.

— Вы решаете, что Вас ничего здесь больше не держит, определённых планов у Вас всё равно нет, и Вы вполне готовы отправиться на отцовскую свадьбу — 630

— Вы решаете, что, как минимум, должны задержаться на некоторое время и решить кое-какие вопросы на месте — 647

Бегло присмотревшись, Вы замечаете в толпе оборванцев лицо, которое кажется Вам смутно знакомым. На первый взгляд, — это человек явно не Вашего круга общения. Но всё-таки Вы его знаете, пусть и не особенно близко.

Старый король, Альберих Добрый, был очень предусмотрительным человеком — у него всегда имелись запасные варианты, альтернативные пути, и он поддерживал отношения с людьми из самых разных слоёв населения, если те могли быть ему полезны.

Вы припоминаете, что этого человека зовут Годелот и когда-то он состоял в сети королевских осведомителей.

После того как Гунфрид избавился от всех, кто был лоялен его отцу (в лучшем случае — отдалил и поснимал с постов, в худшем — запытал и казнил, а многих изгнал или бросил в темницу), — вряд ли он будет это афишировать, и, скорее всего, теперь он не работает на власть.

Но учитывая, что ему известны многие секреты и при этом он ещё жив, — о его прошлом мало кому известно, кроме Вас.

Если он ошивается здесь и рискует быть случайно узнанным, — у него должны быть для этого очень веские причины. А с учётом его профессиональных навыков — такой враг Вам не нужен.

Сделайте выводы и возвращайтесь на тот параграф, с которого пришли.

Если Вы пьяница — Вы пропиваете все деньги, которые имеются, и должны совершить бросок для определения своей дальнейшей судьбы. Если же Вы не пьяница и просто хотите выпить, — вы тратите одну монетку за одну кружку дешёвого пойла, которое пусть и не прибавляет ясности ума, но позволяет приободриться и отогнать хотя бы часть дурных мыслей (в таком случае Вы получаете +1 к Вдохновению; но если пить и дальше, вплоть до беспамятства, эффект не суммируется). После этого можно вернутся на тот параграф, с которого Вы пришли (снова переходить сюда не нужно) или покинуть трактир (параграф 895).