Итак, некоторые члены еврейской общины, либо помеченные звездой как евреи, либо состоящие в привилегированном браке и освобожденные от ее ношения, легально жили до освобождения Германии. Несомненно, что и этот круг лиц, т. е. живущие в «смешанных браках» евреи и их считающиеся евреями дети, был бы точно так же депортирован в лагеря смерти, если бы война продлилась дольше. Психологическое давление на них было огромным. Долгие годы эти люди жили в постоянном страхе за свое будущее.

Евреи, жившие в Берлине «нелегально», составляли по отношению к «легальным» довольно высокий процент. Считается, что из числа «нелегальных» войну пережило около 1400 человек, однако эти данные у разных авторов существенно колеблются. Зачастую не уточняется, учитывались ли только лица, которым удалось пережить нацистский период, находясь на нелегальном положении, но и те, кому удалось избежать депортации и уйти в подполье (считается, что таковых было около пяти тысяч), но затем случайно или с помощью штатных еврейских «сыщиков» (наиболее известной и опасной из них была Стелла Кюблер) были схвачены, арестованы, депортированы и, в конце концов, убиты.

Одним из «нелегальных» был Ганс Розенталь (1925–1987), впоследствии один из известных и любимых немецких эстрадных артистов. С конца марта 1943 г. и до освобождения он скрывался как «нелегальный». Используемая в данном случае терминология: «легальные» и «нелегальные» евреи – взята из официального языка национал-социалистов, и ее употребление в нормальной речи является аморальным. Преступным было законодательство, лишавшее людей права на жизнь, обрекавшее их без суда, возможности защиты, даже без предъявления доказательств вины на уничтожение. Преступным был закон, а не попытки спастись от него.

Те, кто пытался избежать верной смерти, называли себя «залегшими на дно» (Uncergetauchte). В Вене, используя аналогичную метафору, про них говорили – «подводные лодки» (U-Boote). Определение «нелегальный», тем не менее, сохранилось после освобождения и вошло в литературу.

Удивительно, но факт: в годы войны в фашистской Германии проживало несколько тысяч евреев. Это были так называемые нуцлихе юден – «используемые евреи», которые жили только потому, что в них была необходимость: их использовали на различных работах, где остро чувствовался недостаток рабочей силы.

А такой недостаток был везде: молодые и трудоспособные немцы находились на фронте, их рабочие места пустовали, а для военной Германии необходимо было все то, что необходимо любой воюющей стране.

Это у нас в годы войны дети и женщины занимали рабочие места ушедших на фронт мужчин: работали на оборонных заводах и фабриках, спали в цехах, перевыполняли нормы. «Все для фронта, все для победы!» – вот был главный лозунг трудового тыла. И не случайно работники оборонных предприятий, кем бы они там ни работали, как бы далеко ни находились от линии фронта, через полвека были признаны участниками войны.

В фашистской Германии такого не было. Ушедших в гитлеровскую армию не заменяли их дети и жены. На Германию работала порабощенная Европа. На немецких заводах и фабриках работали десятки тысяч военнопленных разных стран. Из оккупированной Украины, Белоруссии и Прибалтики вначале прибыли в Германию добровольцы, которым гитлеровцы обещали райскую жизнь в «просвещенной и цивилизованной» Германии. И некоторые изголодавшиеся сограждане клюнули на обещание сытой жизни. Ну а затем началась и принудительная мобилизация молодежи с оккупированных территорий Советского Союза, которую посылали и на заводы, и отдавали на работу хозяевам – бауэрам.

Так что при определении льгот бывшим остарбайтерам – восточным рабочим – следует разделять тех, кто уехал добровольно (первая волна), и тех, кого туда загоняли силой.

Но, очевидно, и военнопленных, и остарбайтеров не хватало. Иначе зачем было использовать труд немецких евреев, которые ожидали своей смерти в концлагерях? Повезло тем, кто успел уехать или убежать из гитлеровской Германии в другие страны.

Как бы то ни было, но в Берлине даже в страшные годы войны находилось несколько тысяч евреев, работавших на заводах.

В свое время писатель Натан Забара поведал поразительный факт о еврейской газете, выходившей в Берлине в годы войны. Забара в 1945–1946 гг. служил в советской военной комендатуре в Берлине, где он сам читал подшивку таких газет за несколько лет. Газета была на идиш и на немецком и называлась «Юдишер Беобахтер» («Еврейский обозреватель»).

Одна из групп еврейской молодежи работала на заводах концерна «Сименс». Были среди них и комсомольцы Германии.

Обреченные на ожидание смерти молодые евреи создали там подпольную организацию и от мелкого саботажа постепенно переходили к более решительным формам протеста: они портили продукцию, вели антифашистскую пропаганду среди рабочих, разбрасывали листовки.

Так продолжалось несколько лет (!). И происходило это на военном заводе и под носом у гестаповцев. Руководил группой подпольщиков Герберт Баум. Подавляющее большинство в ней были евреи, входило в нее и несколько немцев-антифашистов.

Г. Баум родился в 1912 г. Вначале он входил в еврейскую организацию Бунд, а затем стал членом комсомола Германии. В университете, где он учился, была такая организация. В 1933 г., после прихода Гитлера к власти, студенты-евреи вынуждены были покинуть учебные заведения. Часть из них была мобилизована на принудительные работы, и Герберт с друзьями попал на завод. Сюда же попала и его жена Мариана. Она, как и Герберт, родилась в 1912 г. Он – 10 декабря, она – девятого. Мариана была не только женой, но и боевым другом Герберта, членом еврейской организации Сопротивления.