Командир очень деликатно врезал ему в пузо, от чего молодь чуть не вывернуло наизнанку. Олег аккуратно сбил врага, когда тот пытался улететь. А я осторожно перебил крылья, как только он оказался на земле.

Минут через пятнадцать, у нас на руках оказался двухметровый брыкающийся сверток. Пленный был погружен в багажник и доставлен на действующую оперативную базу.

Дядя Миша отодвинул ржавую дверь гаража и кивнул.
– Заносите.

Внутри жутко воняло сыростью и плесенью. Унылую серую каморку освещала одинокая тусклая лампочка.

– Я обычно сюда даже не захожу.
– сказал хозяин гаража.
– Это сейчас зима, а как оттаивает, тут в прилив воды по щиколотку. И хрен ты что сделаешь.

– Вот!
– Олег ударил меня кулаком в плечо.
– А ты не верил, что уровень моря повышается. Специально, гады, топят льды, чтобы нас заливало.

– Правда?
– возмутился дядя Миша.
– Вот же твари, это ж надо так природу засирать.

Я в принципе не помнил, чтобы Олег мне о таком рассказывал. Со временем, все истории про убийство группы Дятлова агентами Аргентинской разведки сливаются в одну.

Мы привязали тварь к широкой трубе. Медленно, я протянул руку и стащил с головы рогатый капюшон. В этом киндер-сюрпризе нам попался молодой парень. Его лицо было так же покрыто вздувшимися венами. За ушами торчали хитиновые трубки, уходившие под плащ.

Мутант попытался меня укусить, но дотянуться не смог. Рот у него, как у миноги.

Вообще, жалко парня. Наверняка, он был очень напуган, и не понимал, что с ним происходит. А потом у него выросли крылья.

«Стигма» в этой ситуации напоминает мне какого-то безумного владельца заповедника, который ничего не делает со вспышкой бешенства на своей территории, но зато выдает жителям ближайших деревень ружья, чтобы отстреливать животных, и тех кого они покусали.

– Чего ждем?
– спросил дядя Миша.
– Давай ему уже эту таблетку от хитрости.

– Там несколько минут всего эффект.
– напомнил я.

– Вот потому, говорить буду я. А то вы сейчас начнете рассусоливать.
– он бесцеремонно схватился за голову твари и растянул.
– Давай, скажи «а».

Я скормил монстру семечко. Тут же, у него начались судороги, и все мутации исчезли.

Пацан мутным взглядом посмотрел на дядю Мишу. Тот поприветствовал его ударом в печень.
– Быстро! Что помнишь? Где был?

Наш пленник захрипел. У него изо рта пошла желтая пена.

– Михал Юрич, как-то это... жестко.
– пробормотал Олег.

– Ну а как иначе?
– вздохнул мужик и дал допрашиваемому звонкую оплеуху.
– Быстро! Где эта гнида? Куда ты прилетаешь на рассвете?

– Я... я не помню...!
– застонал парень.

– Херня!
– еще одна оплеуха.
– Все ты помнишь! Че разнылся, сука?! Людей жрать будешь еще?! Не будешь? Тогда быстро выкладывай все!

– Я... я не знаю... все как в тумане... там постройки. Старые.

– Что за постройки?

– Большие... дома. Пустые, все разрушено. Лес кругом!

– Что за лес? Где, вспоминай!
– еще один удар в пузо.

– Не знаю! Лес! Где-то в пригороде! Большие корпуса! Отпустите! Пожалуйста!

– Что еще помнишь?

– Трубы... ржавые, большие! Причал!

Хитиновые трубки и прочие радости постепенно начали возвращаться. Парень перестал стонать, снова начал шипеть и кусаться. Дядя Миша закрыл глаза, резко вернул капюшон твари на прежнее место, а потом просто раздавил стрекочущую голову жука, прижав ее к трубе.

Веревки упали на пол.

Мужик повернулся к нам.
– Вот вам загадка и отгадка, ребятки. Есть мыслишки?

Как назло, моя собственная голова будто опустела. Увиденное производило весьма неоднозначное впечатление.

– Заброшенные дома за городом...
– пробормотал Олег.
– Да это где угодно может быть. Там этих заброшек десятки. Чем ближе к Артему, тем больше.

– Он сказал что там большие корпуса.
– я перезагрузился только через минуту, или около того.
– Таких не должно быть много.

– Ну, там есть старый детский лагерь, - сказал напарник.
– В нем пара корпусов. Нас в университете возили их красить. Есть просто заброшенный санаторий.

– Нутром чую, в грязелечебнице он.
– буркнул дядя Миша.

– Может быть!
– подскочил Олег.
– Но там ведь охрана. И страйкбол проводят, и всякие клубы ездят лазать по заброшкам. Вообще, куча людей постоянно находится. Где там монстру-то прятаться?

– Эта сволочь как таракан.
– зло сказал мужик.
– Забился в самую темную и грязную дыру. Сидит там. А дети приносят ему жратву.