Детство — вот самое лучшее время в моей жизни. Поистине безоблачная пора, когда мама была ещё рядом. Тогда мы каждое лето всей семьёй уезжали на дачу к тёте Лизе. Серёжа был тогда совсем крохой, только ходить учился. И дни напролёт мы со Славой были неразлучны: с утра за грибами в ближний лес, потом купаться, кататься на великах или вовсе до вечера валяться на траве и рубиться в тени сада в шашки, нарды или «Дурака». Другими любимыми нашими развлечениями являлись воровство и разбой: таскали ягоды с чужих огородов, дразнили охранявших дома собак… И капали червяков. Первый отчим Славы был заядлым рыбаком, но почётный процесс охоты на приманку любил оставлять для нас.

Второй муж тёти Лизы вообще был веселым человеком. Иногда, будучи немного подшофе, он залезал на небольшой балкончик дачи и, крутя в руках огромную мамину шляпу-штурвал, кричал, что ведет свой корабль к Ultima Thule[i]. Нас, детей, это жутко веселило, и мы называли его не иначе, как «капитан Ви». Мои родители тоже были просто в восторге от устраиваемых им представлений, а вот тётя Лиза, кажется, не слишком разделяла наш энтузиазм.

А ещё у нас были качели… Слава раскачивал этот наспех обтёсанный кусок фанеры, служивший сиденьем, привязанный к старой яблоне самодельными веревками, а я до звонкого смеха радовалась такому развлечению. Я любила кричать что-нибудь звучное в момент «раскачки», мне казалось, что это должно звучать очень внушительно:

Глухие тайны мне поручены!

Мне чье-то солнце вручено![ii]

Ох, мама… Может, если бы ты не оставила нас, вся моя жизнь сложилась бы иначе…

Мы возвращались по пустынным аллеям молча — каждый думал о своём. О той жизни, что он потерял после ухода мамы. Скользя рассеянным взглядом по надгробиям, встречающимся на пути, я до боли в груди боялась увидеть знакомые имена. Но, по правде, именно ради этого я и затеяла поход на кладбище. Мне нужно просто увидеть это своими глазами. Один раз. Чтобы убедиться раз и навсегда. Чтобы глупые вопросы, брошенные незнакомцем, больше не тревожили моего сна. Чтобы я смогла решиться на дальнейшие действия.

Самые свежие захоронения всегда ближе к выходу. Здесь лежат те, кто покинул мир не более нескольких лет назад. Всего несколько лет, а уже столько умерших. Смогу ли я отыскать среди них то, ради чего приехала? Наконец, я наткнулась на одно надгробие, которое заставило меня вздрогнуть и остановиться. Я знаю эту могилу. Знаю того, кто здесь похоронен. Человек из моей прошлой жизни. А рядом — ещё одно захоронение, на которое я даже не осмелюсь перевести взгляд.

— Ник, ты чего? — папа остановился рядом, оглядывая памятник. С серых камней улыбались не знакомые ему лица. — Кто это?

— Не знаю. Фамилия показалась знакомой. Просто показалось… Пойдём дальше.

Две эти могилы. Где-то здесь есть ещё несколько, при виде которых я буду не в силах сдержать слёз. Или истерики. Я никогда их не видела. Но знаю, что они есть. Должны быть. Вид этой вселил в меня уверенность. Если мёртвые спят в своих гробах, то всё идёт как надо. Они останутся здесь. А я выйду за кладбищенские ворота и постараюсь найти своё место в мире живых.

Домой мы вернулись до странности воодушевленные. Папа, не замолкая, рассказывал нам о знакомстве с мамой и о первых нелегких годах семейной жизни, которые пришлись на перестройку, о том, какими милыми детьми мы были. Серёжа так заслушался, что даже разрядившийся телефон не поставил на зарядку. И ничего. Настенька подождёт — сегодня наш семейный день.

— Как я всё-таки люблю вас, ребята! — я посмотрела на них с нежностью. — Хорошо тут у вас. Останусь, пожалуй, подольше.

— Ну так! Город-сказка, как иначе? — подмигнул Серёжа. Когда он улыбается, у него появляются эти милые ямочки. Он становится всё больше похож на маму…

На роль саундтрека больше подошла бы душевная мелодия, но вместо неё вновь разрывающий барабанные перепонки сигнал моего телефона.

— Ника! Ну что это за ужас? — папа поморщился.

— А я знаю! Это, кажется, называется азан! — догадался Серёжа.

— Точно! — я щёлкнула пальцами, снимая блокировку экрана.

— Азан? Это что-то связанное с исламом? — перепугался папа.

— Папа, я обещаю включить беззвучный режим ради тебя! А пока, момент, я вынуждена удалиться.

Сообщение от Вени. Конечно, он единственный, кто шлёт мне сообщения. Сегодня я ждала его особенно сильно. «Я скинул всё, что нашёл на твою почту. А ещё сегодня утром я видел далматинца с коричневыми пятнами. Странно выглядит». Я улыбнулась. Спасибо ему. И за далматинца тоже.

Прикрыв дверь в свою комнату, я включила ноутбук и приготовилась к чтению архива откровений, заботливо собранного для меня Веней. Но моя почта, хоть ей это и нечасто удаётся, на этот раз смогла удивить меня. Меня ждало ещё одно письмо.

«Дорогой друг!

Мне хочется верить, что ты обязательно прочитаешь это письмо. Идея написать его пришла ко мне спонтанно и для тебя, скорее всего, оно окажется большим сюрпризом.

Если ты читаешь это, знай, что с самого счастливого дня в твоей жизни прошло ровно 5 лет. Ты всё ещё помнишь о нём? Скажи, эти годы пролетели быстро или тянулись, как пасмурные дни в конце ноября (это всё ещё твой нелюбимый месяц, ведь так?)? Интересно, теперь твоя жизнь наполнена смыслом и радостью или же, наоборот, похожа на бесконечную учебную неделю — унылую и однообразную?