Ромейн было трудно сейчас радоваться чему-либо, но она понимала, что он прав. Вражды больше нет. Она закончилась со смертью последнего Феррингейма.

Оставшееся в гостях время она провела далеко не с тем энтузиазмом, что вначале. Становилось скучно и хотелось уехать домой. Но все же девушке пришлось вытерпеть оставшиеся несколько часов.

Братья были довольны сложившимся визитом. Особенно, Реджин, но и Роннан тоже, хотя это в нем было выражено не столь явно. Все-таки, он был куда сдержаннее брата.

– Ну как?
– спросил Реджин, когда они наконец оказались дома, - тебе понравилось, Роми?

– Да, конечно, - ответила она.

– Я же говорил, иногда мы развлекаемся.

– Да, я помню.

– В чем дело, Ромейн?
– спросил Роннан,- тебя что-то огорчило?

– Нет, все в порядке. Просто устала.

– Ну, еще бы. Визит был довольно затяжным, - заметил младший брат.

– По тебе этого не скажешь.

– Не порть мне чудесных впечатлений, Ронни.

– Не называй меня Ронни. Не то, я буду называть тебя Джин.

Тот рассмеялся.

– Хорошо - хорошо, не буду. Не заводись.

Ромейн уже направилась к лестнице, как Роннан остановил ее словами:

– Погоди, не уходи так скоро. Нам нужно поговорить.

Девушка обернулась.

– Сейчас?

– Да, сейчас. Пройдем в гостиную.

– Может быть, завтра?
– без особой надежды предложил Реджин.

– Нет. Сегодня.

В гостиной, когда все расселись по местам, Роннан заговорил:

– Не скрою, я повез тебя в гости к Седжвудам с определенной целью, Ромейн.

– С какой?

– Для начала скажи, тебе понравился Лео?

– Лео?

– Леонард Лэверли. Ты должна его помнить.

– Да, я помню. Ему больше ста лет.

– Для сильного мага это сущие пустяки. Нашему отцу было сто восемь лет, когда он женился.

– Боже мой!
– Ромейн впервые за вечер выказала интерес, - ты серьезно?

– Разумеется.

– Ронни... то есть, я хотел сказать, Роннан у нас не из шутников, - вставил Реджин, - если он говорит "сто восемь", значит, так оно и есть.

– Но почему так поздно?

– Это - не срок для мага, Ромейн. Это просто ерунда. Все равно, что для обычного человека - тридцать лет. Ты должна знать, что мы живем долго. Перестань все мерить человеческой меркой.

Это было трудно.

– О, я понимаю, - вдруг сказала девушка, - ты хочешь побить рекорд отца.

Реджин громко фыркнул и захохотал. Роннан нахмурился.

– Твой сарказм неуместен. Рэд, у нас слишком шумно.

– Да, конечно, - тот сделал над собой гигантское усилие и перестал смеяться, - но это было великолепно. Браво, Роми.

– Так вот, - еще заметнее сдвинул брови старший брат - я спросил у тебя, как тебе понравился Лэверли?

– Ну... он довольно забавен, - отозвалась она, - хотя, если честно, я не знаю. Я с ним не разговаривала.

– Ничего. У тебя еще будет такая возможность.

– Да? Звучит заманчиво.

Фыркнувший Реджин понял сарказм, Роннан - нет.

– Вот и прекрасно. Я рад, что ты так настроена. Я полагаю, тебе нужно знать, что ты с младенческих лет помолвлена с Лео.

Ромейн вытаращила глаза:

– Что?

– Я говорю, ты помолвлена с Лэверли и должна будешь выйти за него замуж. Пока тебе следует привыкнуть к этой мысли.

Девушка молча смотрела на него, не в силах ничего сказать. "Она должна привыкнуть к этой мысли"? Она должна выйти замуж за этого престарелого мага? Ну, пусть не престарелого, пусть он в рассвете магических сил, все равно. Она уже привыкла к мысли, что может делать все, что хочет. Хочет, а не должна. И теперь выясняется, что в мире магов все так же, как и в мире людей.

– Я не хочу, - сказала Ромейн.

Теперь настал черед Ронанна говорить "что".

– Не хочу, - повторила девушка, - она мне не нравится.

– Ничего, понравится.

– Ты еще скажи: "стерпится - слюбится", - не выдержала она.

Реджин захихикал.

– Так, - суровый брат повернул к нему голову, - если не можешь сдерживать свои буйные эмоции, лучше ступай отсюда.

– Я молчу, - торопливо проговорил тот.

– Я не буду выходить замуж за Лэверли, - твердо сказала Ромейн, - я не стану к нему привыкать. Это все?
– она встала.