— Кто такой старина Люци? Подозреваю, что речь не идет про Люциуса Малфоя.

— Нет, конечно, — фыркнул Сэм, поднимаясь. – Ну кто боится Люциуса Малфоя? Это даже не смешно. Старина Люци – это Люцифер, собственной весьма неотразимой персоной.

— Мне становится страшно, когда я пытаюсь думать о вещах, которые могли с вами происходить. Понятно, почему мои родичи не произвели на вас особого впечатления, кроме, возможно, легкого недоумения. Люцифер, надо же. Судя по тому обстоятельству, что он является твоим боггартом, конкретно этот архангел не являлся к тебе с добрыми намерениями, — Андромеда смогла только покачать головой.

— Это еще мягко сказано.

— Да вообще, забудьте все сказки про добрых ангелов. Все ангелы, за очень малым исключением – скоты и сволочи, а про архангелов я лучше вообще промолчу. Единственный относительно вменяемый был Габриэль, но это тоже смотря с какой стороны посмотреть. Ненавижу это пернатое отродье, еще больше демонов, — Дин сжал кулак, даже не заметив, что мнет при этом карту.

— Забавные у вас знакомства, — Андромеда тихо вздохнула. – Я согласна. Пойдем грабить Шпенделя.

— Что послужило поводом для перемены решения?

— Неважно, — она махнула рукой. – Ну, профессор Шпендель мужчина видный, может, при более близком общении я смогу разглядеть в нем определенный потенциал.

— Не дрейфь, слишком близкое знакомство я не допущу, — прошептал Дин Сэму, похлопав его по плечу. – Ну что, не будем терять времени?

— Нужно только определиться, где именно будем реставрировать, а потом сжигать люстру.

— А что тут думать, в Выручай-комнате, — Пандора поднялась. – Она изолирована, существует словно вне времени и пространства и может создавать любой удобный для пользователя интерьер. Не может она только предоставить еду и воду.

— То есть если мы запросим комнату, в которой можно будет хранить, восстанавливать, а потом уничтожить проклятую вещь…

— То комната предоставит нам подобное помещение из стальных стен, покрытых серебрянкой, чем-то там еще, — Пандора задумалась, затем махнула рукой. – Я не знаю, с чем еще, я в этих вещах не разбираюсь, но очень хочу разобраться, если честно. И с огромной печью-крематорием. Камин она по потребности делает, так что выход для дымохода из нее есть.

— Обожаю Хогвартс, — Дин потер руки. – И особенно сильно я его обожаю за шаговую доступность. Ну что, двинули?

И они очень дружно направились к выходу.

— Я тут думаю, нам нужно как-то это место застолбить, — тихо проговорил Сэм, наклоняясь к брату, когда они уже шли к замку. – Это нейтральная территория, но на днях ты так занимательно вещал о мэнорах. Может, попросим в качестве оплаты за это дельце землишки в собственность? Договор-то с Министерством. Нам, кстати, еще нужно его подтвердить, а то ты так увлекся шопингом, что про сам договор мы как-то подзабыли.

— Да ну, бумаги-то у нас. Сегодня же и подмахнем и пару пунктов добавим. Я тут подумал, нам нужен камин. Я уже успел оценить его и как средство передвижения, и как скайп, и как пневмопочту, и все это в одном флаконе.

— Надо. Эдди озадачим, пусть с кем-нибудь в Хогсмиде договорится. Эльфы вполне могут с таким справляться.

— Вот завтра с утречка и дадим нашему продвинутому эльфу установку.

За такими разговорами они дошли до замка. Девушки шли впереди и тихонько о чем-то шептались. Северус оказался между Винчестерами и девушками. Он всю дорогу думал о своем разговоре с Лили. Северус слишком хорошо знал ее, чтобы понять: ничего еще не закончено. Лили не любит проигрывать. Оставалось надеяться, что совесть у нее все же есть, и играть она будет по правилам, но надежда была так себе, слабенькая.

Северус вспомнил, как Лили с ангельской улыбочкой преподнесла профессору Слагхорну подарок в виде зачарованной золотой рыбки. Чары слабенькие, но красивые – что-то из разряда метаморфоз. И вуаля, Лили самая любимая ученица и зельевар просто от бога, хотя Северус не мог припомнить ни одного случая, когда она приготовила зелье правильно. Чары – да, вот чары ей давались на ура. Лучшую обучаемость Сев видел только у Сэма, который становился просто фанатом чар. Сам Северус не мог похвастаться большой любовью учителей, хотя по успеваемости ему сложно было найти конкурента, и его это всегда задевало. Он был всегда объективно лучше, но не услышал до прошлого года ни одного доброго слова. Все принимали его успехи как должное, словно это нормально, что паренек, едва пошедший на второй курс, пашет на Больничное крыло, делая зелья, которые они еще даже не проходили.

Но это было раньше. Теперь, возможно, ему удастся пройти через войну с Эванс без существенных потерь. Никому не захочется портить отношения с его отцом.

Зато гордость Северуса, которая помогла ему выжить и которая на время замолчала, отогреваясь в заботе Винчестеров, дала о себе знать во всей красе. Северус точно решил для себя, что отец ничего не узнает ни про нарастающий конфликт с преподавателем ЗОТИ, ни тем более про проблемы с девчонкой. Еще бы дятла по имени Альбус как-то упросить не стучать по каждому ничтожному поводу. Но эту проблему Северус решил оставить до их первого с директором индивидуального занятия, которое должно было состояться завтра. Сразу после отработки у Шпенделя.