— Сэм, ты меня не расслышал? Я сказал нунду! – Дин привстал со стула и раздраженно посмотрел на брата.

— Не ори, я не глухой. Я не собираюсь лезть в пасть к этому чудищу, но и особой панике предаваться не намерен. Кроме нунду, который еще не скоро посетит нас, новости есть?

— Сэм!

— Дин, у тебя есть фантастический фамильяр, который способен залечивать различные гадкие раны, даже ядовитые. Это во-вторых. Кроме огромных размеров, ядовитых игл в гриве и способности телепортироваться нунду ничем не отличается от леопарда.

— А что во-первых? – тихо спросил Дин, чувствуя, что начинает сатанеть.

— Знаешь, иногда у меня возникает странное впечатление, что у моего брата память бабочки-однодневки, — Сэм почувствовал глухое раздражение. – Но ничего я тебе напоминать не собираюсь. Придет время, сам вспомнишь, ну или не вспомнишь, а спишешь на случайность, как обычно. Ты хотел, чтобы я, Андромеда и Северус уехали? Я отвечаю – нет. Насчет Сева и Андромеды можно подумать, все-таки от случайностей никто не застрахован, а я останусь здесь. Еще вопросы и пожелания?

— Я ведь могу и приказать, — тихо проговорил Дин.

— Ты. Мне. Не. Отец! – Сэм все-таки вышел из себя. – Этот дом Генри оставил нам обоим, так что можешь приказывать сколько тебе влезет, я никуда не поеду.

— Сэм, почему ты меня не хочешь выслушать?

— Потому что, в отличие от тебя, я помню, что означает «во-первых». Нунду – это не мантикора. Это гораздо страшнее, но я уверен в успехе, потому что я всегда верил в тебя. Если тебе нечего добавить, я, пожалуй, пойду.

— Пандора выходит замуж, — Дин посмотрел в чашку с кофе и отодвинул ее от себя.

Сэм остановился и развернулся к брату.

— Это точная информация?

— Да, она сама мне сказала. Обещала на свадьбу приглашение прислать. Правда, она перед этим вела себя несколько странно.

— Насколько я понимаю, вы люстру обезвреживали. И как она должна была себя вести?

— Не знаю, но Пандора вела себя слишком… слишком… Она практически предложила мне себя.

— Дин, — Сэм внимательно посмотрел на брата. – Ты сам выяснил, что причиной образования проклятого предмета был злосчастный предок Пандоры и его прихехешница. Это логично, что поведение Пандоры выбивалось из привычного для нее именно в этой плоскости. Нелогично твое поведение: как я понял, ты отказался? Дин Винчестер отказался покувыркаться с понравившейся ему девчонкой? Или ты влюбился?

— Я не знаю! – Дин уронил голову на стол. – Я не знаю, что это такое – влюбиться. Я ни разу никому в любви не признавался, даже Лизе. Я просто не знаю, как это делается. Меня никто не учил любить, Сэм, — тоскливо закончил он.

— То есть? — Сэм нахмурился и вернулся на свое место напротив брата.

— Меня учили сражаться и заботиться о тебе. Такое ненужное понятие, как «любовь», в мое воспитание не входило. У тебя появилась Джессика, которая все тебе рассказала и показала, а меня никто этому не учил, понимаешь? Как же я тебе завидовал тогда, как злился на тебя, Господи, если бы ты только знал. Единственная моя попытка понять, как это все время находиться рядом с одной и той же женщиной: засыпать рядом с ней, просыпаться рядом с ней и понимать, что завтра это будет все та же женщина, а не очередная официантка из очередной забегаловки, закончилась катастрофой. Я не знаю, что чувствую к Пандоре Дэвис. Когда-то Сонни сделал попытку научить меня хотя бы тому, что должен знать обычный парень: о чем разговаривать с девчонками, как правильно на школьный бал идти, но у него получилось только научить меня доить коров и заготавливать сено, а потом приехал отец и… В общем, Сонни просто не хватило времени.

— Дин, — Сэм не знал, что сказать. Брат впервые был с ним настолько откровенен, и Сэм не понимал, что с этой откровенностью делать. – Ты не пошел у нее на поводу, хотя мог бы. Тебе не в чем было бы себя упрекнуть, а это что-то да значит.

— Лучше бы пошел, на поводу, я имею в виду. Теперь все было бы предельно просто: я должен был бы жениться и все такое, а Лавгуд пошел бы лесом. Ума не хватило соблазнить невесту перед свадьбой, так что гуляй. Ну, как-то так.

— Понятно, — Сэм поднялся. – Теперь же вместо того, чтобы разобраться в себе и той каше, что варится в твоей многострадальной голове, по которой тебя слишком часто и сильно били, ты решил покончить жизнь самоубийством, согласившись поохотиться на нунду. Блеск.

— Сэм, вы уедете?

— Я уже тебе ответил, если ты ко всему прочему страдаешь тугоухостью, это твои личные проблемы.

— Сэм, я не знаю, что мне делать. Что нам делать.

— Ничего. Мы не будем делать ничего. Все равно к этой встрече невозможно подготовиться. Остается только надеяться, что кошка прямо на тебя выскочит. Может, без жертв обойдется. Только феникса своего неадекватного прихватить с собой не забудь, так, на всякий случай.

— Пап! Пап, что за дела? Как это не будет Рождественских каникул? Мы же в Албанию собирались!

В кухню влетел Северус и швырнул сумку на стул.

— В Албанию мы в любом случае наведаемся. Да, где-нибудь в конце февраля ты не хочешь съездить к Блэкам?

— Зачем? – Северус прищурился и внимательно посмотрел на отца.

— Ну, просто так, в гости? Они вроде звали, — Дин беспомощно посмотрел на Сэма. Тот фыркнул и кивнул.

— Да, Андромеда что-то подобное говорила, мол, весь их серпентарий жаждет познакомиться поближе с наследником Винчестеров.

— Странное желание, — недоверчиво отозвался Северус. – А с чем связана вся эта суматоха с уплотнением расписания и упразднением каникул?