– Ты серьезно?!

По лицу увидела, что да. Ее мышцы медленно расслабились, и смирившаяся красотка сдутым мешком осела на землю. Даже жалко такую прелесть – розгами. А что делать, не я инициатор. Прежде, чем что-то делать, думать надо, варианты просчитывать. Просчитывать, а не просчитываться.

– Вставай, как сказал. – Прут в моих руках со свистом рассек воздух.

Казалось, даже окружающий сумрак беспокойно завибрировал. Гладенькие бедра обратились в мрамор, тревога струилась из каждой клеточки каждой безупречно поданной взору подробности, чувственной и соблазнительной, хоть сейчас готовой лечь прекрасными обводами на холст мастера, если таковой найдется.

Шмыгая носом, отпущенная мной Варвара поднялась и вновь приняла указанную позу у дерева – покорно и по-настоящему испуганно.

– Чапа, прости. Хотела, как лучше, мне в голову не могло прийти, что кому-то не понравится.

Кому-то. Ну-ну.

– Другим нравилось? – Я для удобства встал сбоку.

– Ты же мужчина, должен понять, – плаксиво юлила девушка. – Я же не только для себя…

– Ударю один раз, но сильно, чтоб запомнилось.

– Уже запомнилось!

Варвара окончательно поняла, что экзекуции не избежать. Взор померк.

– Пожалуйста, – просящие интонации в голосе из истерических превратились в деловые, – сделай, чтоб рана не сильно выделялась. Перед девочками стыдно будет.

Ага, меня ей не стыдно.

Но что-то в душе надломилось. Не такой я зверь, как хочу казаться. В последний момент отбросив прут, открытая пятерня влепила с размаху, вызвав звон в ушах и вязкие волны.

– Свободна. – Я отвернулся, опускаясь на землю.

Удивленно оглянувшись, Варвара вдруг примостилась рядом, ее рука потерла отбитое место.

– Почему ты такой злой?

– Ты знала, что в конце игры оба круга сольются в общую кучу?

Девушка спокойно кивнула:

– В конце всегда все виснут на всех, мама рассказывала.

– Чтоб не было сбоев, такой команде желательно быть полностью однополой, – предположил я. – Или равномерно двуполой. С одним мной ты просчиталась.

– Поставленного результата я добилась. Поставленного, а не заявленного. Скажешь, тебе не понравилось?

Я не просто покраснел. Побагровел.

– Как бы сказать…

Варвара тихо усмехнулась:

– Скажи как есть.

– Ну… – замялся я, – некоторый момент удовольствия во всем этом имелся.

Девушка ехидно хихикнула:

– Ладно, назовем это некоторым моментом. Главное, что имелся.

Какое-то время я слушал тишину. Вряд ли на нас нападут в условиях, когда из-под любого куста может выскочить отряд царберов, но охрана должна быть просто потому, что должна быть. Иначе хаос. А я, не стоит забывать, сейчас часовой.

От Варвары искрило невысказанными мыслями, которые она не осмеливалась озвучить. Меня это устраивало. Не туда мыслит, куда надо, ой, не туда.

– Почему встала со мной, а не во внутренний круг? – спросил я притихшую собеседницу, почему-то не спешившую возвращаться к остальным.

– Знала, что можешь отчебучить что-то роняющее мой авторитет.

Ишь ты. Так бы и сделал. Предусмотрительная.

– Можно вопрос? – полюбопытствовал я, не поднимая лица на соседку.

– Нескромный?

– Очень.

Ее глаза странно загорелись:

– С радостью.

– Чего ты в меня вцепилась?

– Это и есть вопрос? – Недовольно вытянутые губки скривились. – Неужели не понятно?

– Прикинь, нет.

Она выдавила, словно выплюнула:

– Нравишься.

– Всем остальным – тоже?

– Конечно.

– Всем сразу – один я, вот такой невероятный и замечательный? Вздор. Вам все равно, кто. Под руку попался я. Вцепились, как…

Я прикусил язык на не успевшем вылететь слове «крабы». Мозг в авральном режиме проштудировал информацию обо всем, что может вцепиться в этом мире. Итог многообразьем не порадовал.

– …волки.

– Это не так. – Варвара, осторожно коснулась меня плечом. – В школе были прекрасные молодые войники, но им далеко до тебя.

Вспомнились Савва и Елистрат, к которым ходил с Варварой в бытность царевной Василисой. Тогда Варваре нравился Савва. Или он нравился потому, что Елистрат был занят Аглаей?

– Понимаю, почему могу понравиться Кристине или, скажем, Майе, – сказал я, не убирая плеча, о которое, как бы извиняясь, терлась девушка. – Но ты старше. Для тебя я малолетка.