Солнце ласкало лицо Джуниора, и он улыбался. Ему было четырнадцать, стояла середина июня, и лето казалось долгой, славной дорогой, что бежала все дальше и дальше, пока не скрывалась из виду в сотне миль впереди, проглоченная холмами осени. Джуниор шагал по улице в двух кварталах от своего дома: руки засунуты в карманы залатанных на коленях брюк, пальцы сжимают птичьи косточки. Теплый ветерок взъерошивал копну каштановых волос, и в этом дуновении Джуниор улавливал запах роз, что цвели саду миссис Бротон.
Annotation
Маккаммон, Роберт
Маккаммон, Роберт
Чудесным летним днем, когда он был...
Роберт Маккаммон
Чудесным летним днем, когда он был...
Перевод Е. Лебедева
...мальчишкой.
Солнце ласкало лицо Джуниора, и он улыбался. Ему было четырнадцать, стояла середина июня, и лето казалось долгой, славной дорогой, что бежала все дальше и дальше, пока не скрывалась из виду в сотне миль впереди, проглоченная холмами осени. Джуниор шагал по улице в двух кварталах от своего дома: руки засунуты в карманы залатанных на коленях брюк, пальцы сжимают птичьи косточки. Теплый ветерок взъерошивал копну каштановых волос, и в этом дуновении Джуниор улавливал запах роз, что цвели саду миссис Бротон. На другой стороне улицы Эдди Коннорс и парочка его приятелей ковырялись в двигателе красного, огнедышащего "шеви", принадлежавшего Эдди. Это были крупные парни. Каждому из них стукнуло по восемнадцать лет, и они уже успели обзавестись пивными животами. Лежа ночью в постели, Джуниор слышал рев Эддиного "шевроле", носившегося туда-сюда по улице, словно тигр, ищущий выход из клетки. И в этот момент из дома Напьера, точно гнев господень, начинали доноситься крики, и...
Эдди оторвался от работы и поднял взгляд - масло пропитало насквозь перед его футболки, пятно мазута, словно боевая раскраска, чернело на похожем на луковицу носу. Он поддел локтем, стоявшего рядом парня, Грега Каутена. А потом и третий из них, Деннис Хафнер, посмотрел через улицу и заметил Джуниора.
Джуниор знал, что его ждет. Ноги, обутые в ярко голубые кеды, запнулись о разбитый тротуар, на котором ловили летнее солнце осколки бутылок. Для своих лет он был высоким мальчиком. Высоким, но худым. У него было вытянутое лицо с заостренным подбородком. Брови сходились над тонким острым носом. Знаешь, отчего шнобель у тебя торчит посреди лица?– спросил у него однажды отец.
– Потому что это нОсь. Шучу, Джуниор. Шучу. Дошло?
Улыбнись, Джуниор!
УЛЫБНИСЬ, Я СКАЗАЛ!
Уголки рта Джуниора поползли вверх. Глаза оставались темными, а щеки ныли от напряжения.
– Эй!
– крикнул Эдди.
Голос ударил Джуниора, будто товарный поезд, и он остановился. Эдди локтем толкнул Грега под ребра. Толкнул с видом заговорщика.
– Куда намылился, Балбес?
– Никуда, - ответил Джуниор, стоя на разбитом стекле.
– Не может быть.
– Эдди похлопывал торцевым ключом по мускулистой ладони.
– Должен же ты куда-то направляться. Ведь ты идешь, не так ли?
Джуниор пожал плечами. Засунув руки глубоко в карманы, он перебирал косточки птицы.
– Просто иду.
– Балбес слишком туп, чтобы знать, куда прется, - подал голос Деннис Хафнер, чей рот напоминал красную, опухшую рану.
– Тощий педик.
– Уродливые губы Хафнера исторгли звук отвращения.
– Эй, Балбес!
– произнес Грег Каутен; его квадратное, розовощекое лицо пылало под ежиком рыжих волос.
– Твой старик дома?
Джуниор, прищурившись, посмотрел на солнце. В небесах кружила птица - одна одинешенька во всех этих пронзительно голубых просторах.
– Мы с тобой говорим, тупица!
– гаркнул Эдди.
– Грег спросил: дома ли твой старик?!
Джуниор покачал головой. Сердце тяжело билось в груди, и он мечтал обзавестись парочкой крыльев.
– Да, точно!
– Деннис кивнул, и ударил Грега в плечо.
– Балбесова папаню снова упекли в дурку. Разве ты не слыхал?
– Это правда?
– Эдди со злобой уставился на Джуниора.
– Твоего старика снова забрали в дурдом? Заперли, чтобы он никому не навредил?
Губы Джуниора дрогнули.
– Нет, - ответил он.
Джуниор ощущал в животе холод, как если бы кишки сковало льдом.
– Почему они его выпустили, а?
– продолжал наседать Эдди Коннорс; его глаза сузились, превратившись в мясистые щелочки.
– Если он псих, почему его выпустили?
– Он не...
– Голос Джуниора звучал неубедительно, и мальчик умолк. Затем попытался еще раз: - Мой отец не псих.
– Точно!
– Деннис злобно хохотнул.
– Значит, в дурдом пихают здоровых людей! Обычное дело!
– Это... это не дурдом!
– сказал Джуниор. Сказал громче и сердитее, чем ему хотелось бы.
– Это больница!
– Ага, конечно! Огромная разница!
– произнес Эдди, и его локоть снова ткнулся Грегу под ребра. Грег ухмылялся, демонстрируя большие белые зубы. Джуниор задумался: "Интересно, а кости Грега Каутена такие же белые, как и его зубы?" - Получается, он угодил в больничку для психов!
– Мой отец не псих.
Джуниор оглянулся на оставшиеся позади два квартала. Вон его дом. Вон тот, с большим вязом на переднем дворе. Все дома в округе походили друг на друга: деревянные постройки с узкими крылечками и небольшими квадратными лужайками. Многие из домов нуждались в покраске, газоны засохли и выгорели, деревья отбрасывали синие тени, которые двигались вместе с солнцем. Одежда болталась на веревках, натянутых на задних дворах; мусорные баки стояли избитые и помятые; тут и там покоились остовы старых авто, ожидавших, когда их отволокут на свалку. Джуниор снова воззрился на Эдди Коннорса, а его пальцы в это время играли в карманах брюк с птичьими косточками - с косточками голубой сойки, если быть точным.