Она того стоила.

Стоила всего на свете.

Но когда я сошел на берег, то подумал, что мне снится сон, черт побери.

Поскольку, что это вообще? Вовсе не такого я ожидал.

Милашка была здесь. С этими ее темными волосами, светлыми глазами и такой широкой улыбкой, которая словно прожгла мне сердце.

Она была здесь, ее глаза были прикованы ко мне, и я мог поклясться, что почувствовал себя так, будто испытывал этот сладкий момент всю свою жизнь. Милашка держала перед собой табличку с надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ПАПОЧКА».

Я направился к ней, пробираясь через толпу людей, испытывая желание сжать ее в своих руках сильнее, чем когда-либо прежде.

– Сэмпсон? – позвала она, словно пробуя на губах имя.

Я кивнул, почувствовав, что к чертовым глазам подступали слезы, я буквально задыхался от переизбытка эмоций, когда перечитал слова на ее табличке.

– Это я. Милашка.

– Это твое настоящее имя?

– Да, – кивнула она. Я заметил слезы, катившиеся по ее лицу, и был достаточно близко, чтобы заключить ее в объятия, но сдерживался, решив помедлить с этим, поскольку знал, что моя жизнь никогда не станет прежней, как только я поцелую ее губы. Мне нужно было запомнить этот момент. Светившее на нас солнце, голубое небо, соленый морской воздух и надежда в ее глазах.

Надежда, светившаяся в нас обоих.

– Ты здесь меня встречаешь? – спросил я, сжимая челюсти. Папочка?

Милашка кивнула.

– У нас будет ребенок, Сэмпсон.

После этих слов она откинула табличку, и я смог увидеть ее во всей красе. Милашка надела красное платье, повязала синий шарф, усеянный белыми звездочками. Она была моей чертовой американской мечтой.

– О, девочка, – произнес я, подходя ближе, чтобы нас больше не разделяло никакое расстояние. Ее идеально округлый живот – единственное, что осталось между нами. Я опустился на колени и обнял ее за талию, поцеловав нашего ребенка.

Мой собственный отец был негодяем, поэтому я ушел из дома, чтобы найти свой собственный путь. Я не знал, что значит быть отцом, но понимал, каково это – быть мужчиной.

Вместе мы сможем понять, как стать семьей.

– Ты получала мои письма? – спросил я, подняв взгляд на мою девушку.

Она кивнула, по ее милому лицу снова полились слезы.

– Только вчера.

– И ты прочла их?

Милашка кивнула.

– Почему еще, думаешь, я стою здесь и говорю, что люблю тебя?

– Ты любишь меня? – спросил я.

– Всем сердцем.

Я кивнул, по-прежнему стоя на коленях. Сойдя с корабля в последнем порту, я преследовал лишь одну цель. Бриллиантовое кольцо. И сейчас я вытащил его из кармана.

– Милашка, я хочу, чтобы ты стала моим якорем, а сам желаю быть твоим героем.

– Ты имеешь в виду то, о чем я думаю? – спросила она, прикрыв ладонью рот и в неверии качнув головой. Толпа вокруг уставилась на нас.

– Выходи за меня, Милашка.

Она кивнула, позволив мне надеть кольцо на ее палец, и все вокруг нас зааплодировали, высказывая одобрение и даже что-то выкрикивали. В этот момент я заметил ее братьев, стоявших в нескольких ярдах от нас. Напрягшись, я встал на ноги.

– Не волнуйся, – произнесла Милашка. – Теперь с ними не будет никаких проблем, раз уж ты сделал меня честной женщиной.

Я притянул невесту в свои объятия и накрыл поцелуем ее вишневые губы.

– Я люблю тебя, – произнес я.

– Даже если нам предстоит много времени провести врозь, пока ты будешь в море?

Я снова поцеловал ее, сознавая, что если стану счастливчиком, то смогу целовать эти губы всю оставшуюся жизнь.

– Расстояние лишь укрепляет любовь.

Милашка выгнула брови, ее глаза засияли.

– Ты в этом уверен? Потому что считаю, что расстояние лишь увеличивает вожделение.

ЭПИЛОГ

Милашка

Девять месяцев спустя...

– О, Сэмп, – застонала я, когда он раздвинул мои колени. Его язык прошелся вверх и вниз по моей киске, и я почувствовала, как мое желание стало еще ярче. – Я буду скучать по этому, малыш, – простонала я, мои пальцы вцепились в его волосы, когда из-за манипуляций, которые он творил ртом, я выгнула спину. Когда Сэмпсон скользнул языком по моему припухшему клитору, я поняла, что у нас проблемы.

– О Боже, я так, так... – я кончила так сильно, как ему больше всего нравилось, как любило мое тело, а Сэмпсон погрузил в меня палец, поднимая меня на вершину наслаждения. – Не останавливайся, – застонала я, оргазм проходил сквозь все мое тело, и мне пришлось прижать к лицу подушку, чтобы не разбудить ребенка.

Сэмпсон склонился передо мной, моя киска все еще пульсировала, готовая к большему. К его члену.

– Господи, на вкус ты так чертовски хороша.

– А ты такой грязный моряк, – поддразнила я мужа.