Когда ему, наконец, удалось отдышаться, Мэтт приподнялся на локтях и не смог удержаться от поддразнивания.

— Ты умоляла.

Джорджия пожала плечами, обнажив одно из них.

— Это так важно для тебя.

— О, да? — он прикоснулся кончиком пальца к ее плечу, проследив путь вниз под простыню, к вершине ее груди. — Это единственная причина?

— Это и тот факт, что, — у Джорджии перехватило дыхание, когда Мэтт мягко потянул ее за сосок, — ты заставил мое тело ослабеть и голову кружиться…

Мэтт нахмурился, изобразив озабоченность, поскольку обратил свое внимание на другую грудь.

— Звучит как серьезное заболевание. Возможно, вам следует обратиться к врачу.

Джорджия улыбнулась.

— Ты действительно хочешь, чтобы я позволил тебе поиграть со мной в доктора, не так ли?

— Меня не волнует, как ты назовешь это, — Мэтт заменил свою руку губами, нежно облизывая и покусывая, пока Джорджия не начала корчиться и задыхаться, — так долго, как ты позволишь мне играть.

— Я не могу думать… о… срочных… возражениях.

Его рука скользнула по мягкому изгибу ее живота к центру ее женственности. И Мэтт с удовлетворением улыбнулся, когда дыхание Джорджии вырвалось из легких, и ее глаза блаженно закрылись.

— На самом деле… я не могу думать… вообще.

— Мне нравится, когда ты не думаешь, — сказал ей Мэтт.

Джорджия прикусила нижнюю губу.

— Часть меня задается вопросом, не следует ли оскорбиться на это замечание.

— А другая часть? — подтолкнул мужчина.

— Все остальные части слишком возбуждены, чтобы беспокоиться.

— Ты опять будешь умолять?

— Заставь меня, — бросила она вызов.

И так как он никогда не мог бы противостоять этому вызову, то Мэтт сделал это.

Глава 14

Джорджия знала, что Мэтт будет хорошим любовником. Он был слишком внимательным и осмотрительным в каждом аспекте своей жизни, иначе не могло быть и в спальне. У нее не было опыта для сравнения. Женщина ни с кем не была, кроме Филиппа, и она не знала, было ли это признание ее потенциальным любовником.

Она не знала, чего ожидал Мэтт, когда повел женщину к кровати. Без шуток, у человека действительно была репутация. Он встречался со многими женщинами, вероятно, спал с большим количеством женщин – женщин, которые, были более искушенными и опытными, чем она. И женщины, чьи тела не были свидетелями того, что у них было три ребенка.

Джорджия бы не променяла ни одного из своих детей ни на что на свете, но это не остановило ее желать, по крайней мере в данный момент, чтобы бедра были чуть менее округлыми, а кожа на животе более подтянутой. Но у Мэтта, казалось, не было никаких проблем с ее телом в течение двух раундов интенсивных занятий любовью. Что объясняло, почему она была так истощена – три игры в бейсбол, сопровождаемые энергичными действиями в спальне, изнурили бы любого.

Джорджия потянулась на кровати, пытаясь ослабить напряжение в мышцах. Перевернувшись лицом к другой стороне кровати, она с удивлением обнаружила, что та пуста.

Очевидно, Мэтт решил отправиться домой, и она разочарованно вздохнула, но поняла, что было это к лучшему. Они действительно не слишком много говорили, прежде чем упали на кровать, так что, наверное, было правильнее для них обоих взять некоторое время, чтобы все обдумать и восстановить границы. Потому что не было совершенно никаких границ, когда она была обнаженной в его объятиях.

После быстрого похода в ванную женщина заметила, что из закрытого дверного проема в комнату Пиппы проникает мягкий свет. На цыпочках она заглянула в комнату и увидела Мэтта в кресле-качалке, который давал Пиппе бутылочку.

Мужчина надел штаны, но не рубашку, и вид ее меленькой девочки, прижавшейся к его твердой, мужественной груди, перехватил дыхание. Мэтт должен был выглядеть смешным – полуобнаженный мужчина посреди всего ультра-женственного декора, но вместо этого он выглядел прекрасно, как будто бы принадлежал этому.

— Я снова напал на твой холодильник, — объяснил Мэтт шепотом, чтобы не испугать ребенка.

— Не могу поверить, что не слышала, как она хлопочет.

— Она не произвела слишком много шума, — заверил он ее.

— Ты должен был меня разбудить.

— Я полагал, что это была, по крайней мере, отчасти моя вина, что ты так устала, и хотел, чтобы ты выспалась.

Еще до вечера, еще до того, как она смотрела на него со своими мальчиками, она была более чем наполовину влюблена в него. Но Джорджия отказывалась признавать это, поэтому была уверена, что сможет контролировать свои эмоции. Затем они занялись любовью, и рухнула остальная часть стены.